и уселся на табуретку. Предложил мне банку пива, я отказался.
Просто встал рядом.
На улице стемнело. По небу бродили тучи. Длинные грузовые причалы на той стороне канала осветились множеством фонарей. Со стороны залива прошел знакомый кургузый буксир. Мы проводили взглядами его ходовые огни – сперва белые, потом красные.
– Когда мы сюда въехали, этот дом был совсем новым, – сказал вдруг отец. – Представь: огромная пустая квартира. Ни из одной щели не дует. Даже лифт без надписей. Я был совсем мелким. Первую надпись, кажется, я и написал…
Он хмыкнул и глотнул из своей банки.
– И что это была за надпись? – спросил я.
– Да какая-то херня из области поп-музыки. То ли Metallica, то ли Accept. В общем, пометил территорию.
В полутьме мне показалось, что он краснеет.
– По-моему, все так начинали, – сказал я, чтобы сделать ему приятное.
– Начинали-то все одинаково. Закончили по-разному.
Он потянул воздух носом и умолк. Это была сложная тема, и, если ее продолжать, мы могли договориться до многих неожиданных вещей. Можно подумать, я не помню их разговоров с мамой на кухне, когда все думали, что я сплю. Я много чего помню.
Разговоры кончились тем, что мама уехала в солнечную Калифорнию – сперва на три месяца, потом еще на три, а потом навсегда.
– Ты просто не понимаешь, Дэн, – говорит отец. – Шанс сбежать с этого острова дается один раз. Я буду рад, если ты перестанешь тупить и его используешь.
Это он про Калифорнию. Уехать туда для меня – пара пустяков. По крайней мере, пока мне не исполнится двадцать один. У матери есть вид на жительство. Достаточно просто подать прошение на воссоединение семьи. Проблема в том, что мама и ее новый Джейк – не моя семья.
– Ты не будешь рад, – говорю я. – Все кончится плохо. Ты без меня сопьешься и когда-нибудь свалишься с этого балкона.
Он сидит на своей табуретке сгорбившись.
– Может, и так, – говорит он, не оборачиваясь. – Это к делу не относится. Подумай о собственной судьбе. Не трать время на всякую ерунду. Я имею в виду и твою бедную девчонку.
– Но она мне верит.
– Ты не ангел, чтобы в тебя верить. Ты небезгрешен. Ты слишком долго сидишь в ванной – и я знаю зачем. Ты даже как минимум один раз курил какую-то дрянь. Я заметил.
– Но я…
– Не продолжай. Ты не сможешь спасти всех, поэтому не спасай никого. Будь эгоистом, Дэн. Это безупречная позиция.
– Мне больше с ней не встречаться?
– Почему же. Встречайся… иногда. Не говори мне, что у вас все серьезно, я не поверю. Отмотайте назад и оставайтесь друзьями.
– А если я тебя не послушаюсь?
– Значит, влипнешь по уши.
– Как ты?
Он молчит. С хрустом сжимает пустую банку в руке.
– Вот именно, – говорит он. – Как я.
– Тогда прости. Я не буду ничего отматывать. Пусть идет как идет. Я не предатель.
Отец почему-то улыбается. Поднимается на ноги. Кладет руку мне на плечо:
– Да кто бы сомневался. Ладно… поиграем в унесенных ветром?
Он двумя пальцами держит