дом, хотя на Афон в 99% случаев, если море не штормит, добираются на пароме, а не по суше. Я люблю эту деревенскую дорогу – мимо виноградников и оливковых рощ, участков местных жителей, и крошечного лакшери отеля «Скиты», где я сама бы не отдыхала, потому что море после Башни – другое, оно резко меняется, превращаясь из доброго и домашнего в стихийное и суровое, будто граница начинается сразу за Башней.
Я добрела до границы и привычно остановилась у разрушенного монастыря Зигу, первое упоминание о котором относится к 941 году. Обычно доступ на территорию раскопок закрыт, но София, дочка Димитры, однажды провела меня сюда и показывала всякое интересное и любопытное. Я повернула направо и дошла до моря вдоль колючей проволоки, поприветствовала Святую Гору и прочитала акафист. У проволоки летают стражи – осы, сканируют намерения, но я не собираюсь пресекать границу, и меня оставляют в покое.
София показала мне потрясающей красоты таинственную бухту правее от границы. Между скалами существует небольшой проход, но во время вечернего прилива попасть в бухту или выбраться из неё можно только вплавь, поэтому брать с собой ничего ценного не стоит – всё оставляется на скале при входе. Я залезла на одну из скал, чтобы встретить закат. Солнце напоминало горящую свечу. Сделав несколько фото, я обнаружила отчётливо проявленных призраков, отправила кадры своей знакомой, Светлане, и, подняв голову, увидела… Клянусь, это был тот самый Монах из аэропорта! Он медленно шёл вдоль берега, затем присел на камень неподалёку и тоже встречал закат. Когда Солнце исчезло, я побрела обратно. Старец направился следом за мной, но свернул к таможне. Я облегчённо выдохнула. В нём было нечто, что отличало его от других монахов, но что?
Димитра беседовала с мужем и братом у своей иконной лавочки напротив Башни. Она поприветствовала меня улыбкой, предложила кофе и поинтересовалась, как прошёл мой день.
– Ходила на границу, а Пётр с ключами как поживает?
– Я позвонила монахам-близнецам, но они сказали, что сейчас – август, и у них сплошные праздничные мероприятия. Могу прислать тебе Петра почтой, месяцев через девять, – предложила Димитра, протягивая мне кофе. – Сегодня пара из Сербии купила две нерукописные иконы, а мужчина из Лондона, не поверишь, твою любимую «4-ое Поколение»! Как вошёл в лавку, так замер и говорит: «Хочу!»
Лондон… Что-то внутри ёкнуло, и одновременно я увидела Монаха, того самого! Он вышел на площадь перед Башней, пересёк её и…
– Извини, клиент! – шепнула Димитра и нырнула в магазин, а я сделала несколько шагов к Башне, но Димитра вернулась: – Прости, ложная тревога!
– А Башня, ты говорила, она закрыта?
– Да, уже несколько лет. Типа, у государства нет денег, чтобы содержать музей. И с крышей проблема. На старых открытках Башня выше. У нас периодически бывают землетрясения. Последний этаж разрушился, а денег на восстановление