бы девушку, – вздохнул некромант. – Все же родная кровь.
– Что вы имеете в виду? – забеспокоилась Кармелла? – Какая девушка? Какая кровь?
– Но с другой стороны, магичка в ритуалах может повести себя нестабильно, – продолжил Антрес, будто не замечая Кармеллы. – И раз уж за ней стоит Адалхард…
– С Родериком я точно проблем не хочу, – покивал император. – Хватит с нас королевы хаоса. Если будет еще и король…
– Родерик Адалхард? – растерянно повторила Кармелла. – Я как раз хотела просить о милости, ваша звездность. Этот Адалхард повел себя возмутительно! Он…
– Мы знаем, – ответил император, прерывая ее жестом мягкой ладони, ногти на которой были подкрашены розовым лаком. Слишком ярким на взгляд Кармеллы. – Родерик был тут на днях, просил руки вашей дочери. Как, впрочем, с десяток других магов.
– О, – заинтересовалась она. – Можно узнать, кто именно? Я готова рассмотреть их предложения.
Некромант тихо рассмеялся. Длинные белые пальцы сжали спинку императорского кресла, и Кармелла отчего-то не могла отвести от них глаз. Ногти были длинными и подпиленными так, что напоминали когти животного.
– В ней что-то есть, – сказал Антрес. – Я вынужден это признать. Но успеха не гарантирую.
– С этими путниками ничего гарантировать нельзя, – вздохнул император.
– Ваша звездность, я не понимаю… – пролепетала она.
– Кармелла, вот в чем дело, – вздохнул император и, налив себе чай, взял белую чашку в руки и вдохнул аромат. – Путники непредсказуемы. Появляются где хотят, говорят всякую ересь, которую еще попробуй понять. Раздражает, согласитесь.
Она послушно кивнула, а некромант вышел из-за кресла, подошел к ней и, бесцеремонно взяв за подбородок, приподнял. Черные глаза с зеленоватым ободком вперились в нее, не мигая, а холод медленно растекся по ее телу, делая его безвольным, как у куклы.
– Что… вы…
– Мы давно пытаемся поймать хоть одного, – продолжил император. – Чтобы выведать наконец все секреты. В самом деле, у нас перманентная война. Нужен перелом. Пусть подскажет.
– А ты – любимая женщина путника, – произнес некромант, повертев ее голову туда-сюда. – Он был без ума от тебя – так ты сказала. Может, ты и сейчас ему не безразлична. Мать его ребенка. Он наверняка придет.
– Нет, – просипела Кармелла.
– Придет, раз вы ему дороги, – сказал император, отпивая чай. – Такая роскошная женщина словно хорошее вино – становится лучше с годами.
Кармелла хотела поблагодарить за комплимент. Пусть и избитый, из уст самого императора он приобретал особую ценность. Но не смогла издать ни звука.
– Может, путник придет, если сделать тебе больно, – прошептал некромант, склонившись к ее уху, а потом прикусил мочку так сильно, что Кармелла взвизгнула бы, если бы могла.
Что-то теплое капнуло ей на плечо, но она даже не смогла пошевелиться. Некромант выпрямился, и его губы были красными от крови. Ее крови.
– Поймите, Кармелла, –