рощицами, сливаясь в неоглядную песчаную косу, теряющуюся вдали. Никто, понятно, не обладал правом владения пляжем, но все так считали: наш! И там редко встречались незнакомые люди, территории делились по умолчанию, по проживанию. А однажды там и возник пришедший откуда-то незнакомец. Вначале он не подходил к пляжу, а стоял на мосту, но уже и тогда я заметила его. Почему? Он выделялся даже издали. Какое-то странное беспокойство охватывало меня, какое-то абсурдное даже ощущение, что он смотрит исключительно на меня! Такого не могло и быть, но так было!
Я не умела плавать – странный факт для той, кто не только жила у реки, но являлась внучкой бывшей жрицы Матери Воды. Но так уж сложилось, я боялась глубины, как будто сама водная стихия отталкивала меня. Едва я заходила в реку чуть выше груди, меня охватывала паника, становилось нечем дышать… Бабушка, выслушав мои жалобы, вдруг сказала, – Правильно делаешь, что боишься. Умела бы плавать, давно бы утонула.
– Почему же»? – опешила я, надеясь на то, что бабушка приступит к Нэилю с просьбой научить меня держаться на воде. А то он вечно находил поводы отвязаться от меня. Я после исчезновения мамы больше всех любила брата, а он особо-то не проявлял ко мне нежной привязанности. Не знаю, почему так.
– Мать Вода непременно отомстит тебе за моё отречение от служения ей, – ответила бабушка.
– Почему же не тебе? – дерзила я, злясь на бабушку.
– Потому что именно потомки отвечают за содеянное их родителями. С меня она тоже взыскала, что и положено, но уж оставшуюся мелочишку приберегла для тебя. И как именно она тебе отомстит, я не ведаю того. Но стоит тебе остеречься глубоких водоёмов.
Я и остерегалась, хотя без купания жизни себе не представляла и возилась как лягушка на мелководье вместе с малышнёй, тогда как все подруги плавали по всей поверхности реки мне на зависть. Вдоль берега проходила длинная отмель, тянувшаяся и за пределами опор моста, куда-то очень далеко. Она даже просвечивала сквозь воду белым и зыбким свечением, и я побрела по этой отмели вперёд, то погружаясь по грудь, то выходя туда, где вода поднималась чуть выше колен. Я делала так от скуки, ведь прочие девчонки веселились с ребятами на середине реки. Подойдя к той самой границе, за которую переходить считалось боязно и для тех девушек, кто умели плавать, поскольку там начиналось пространство чужого уже квартала, – то есть до одной из мощных опор моста, – я встала на месте, наслаждаясь светом неба и прохладой бескрайней, подвижной, словно дышащей хрустальной поверхностью, реки.
И в этот самый момент охапка белых надводных цветов упала с моста рядом со мной, обдав меня брызгами. Букет был крепко перевязан прочным растительным стеблем, чтобы при падении с высоты сами цветы не рассыпались розно. Я вначале испугалась, а потом задрала кверху лицо. Там стоял тот самый человек! Я не могла рассмотреть его лица, поскольку было высоко, а он помахал мне рукой и засмеялся. Проигнорировав его дар, я повернулась и поспешно побрела назад, и так