мое сердце замереть.
Здесь, в степи, и впрямь было много людей, владеющих силой. У небольшого шатра сидел один из них. Не такой старый, как тот шаман, что вручил нам обереги и оделил своим благословением, но тоже многое повидавший на своем веку. Степной колдун пересадил птицу на узкую жердь и поманил меня к себе. Он видел мое незримое тело так же хорошо, как я – его обычное.
«Сядь рядом, сын северных земель. Сядь и поведай мне, что забыл ты в степях».
Шаман говорил на своем родном языке, но удивительным образом я все понимал.
«Нет преград в разумении, когда звучит Истинная речь. Сядь и говори».
Я подошел к его костру и опустился на землю. Птица за спиной шамана оказалась соколом, а сам он, как и тот, другой старик, ничуть не походил на местных воинов: колдун заплетал волосы в тонкие косы, украшенные костяными да медными бусинами, а наряд его был сшит из разномастных лоскутов.
Пару мгновений я колебался и гадал, что нужно сделать, чтобы мой голос зазвучал в его голове, а потом просто отпустил свои мысли вперед.
«Ищу здесь помощи».
Шаман прикрыл глаза, но я по-прежнему ощущал его взгляд. Даже еще острей.
«Ты найдешь ее. Но не ту, какой ждешь. Дикие Земли дадут тебе силу, только направлять ее ты будешь сам. Копье, что сидит у тебя в груди и рвет небо над тобой, нельзя вытащить чужими руками».
Я молчал, не понимая ничего. Даже того, какие чувства вызывают у меня эти слова.
«После уразумеешь. Твой наатха поможет тебе. Следуй за ним и береги вашу связь. Небесный Повелитель ниспослал вам обоим великий дар, который вы оба не умеете ценить и понимать. Но, пока вы здесь, помоги брату обрести то, за чем он пришел в земли своей матери. А теперь иди и спи хорошо, сын севера. Завтра будет трудный день. Иди. Я все увидел и все сказал».
Солнце стояло уже высоко, когда состязание началось.
Тайкуры выбрали чистое ровное место на краю становища, и там собралось столько народу, что у меня в голове мутилось от их запахов и мыслей. В центре толпы оставили свободный круг, на котором без труда могли бы разъехаться два, а то и три таких фургона, как у Айны. У края этого круга возвели небольшую тумбу для таргала и его приближенных: они с удобством сидели на возвышении и потягивали какой-то напиток из пиал. Остальные стояли, с нетерпением ожидая начала.
Рано поутру Фарр успел поведать мне, что представляет собой эта местная забава, и я еще раз порадовался возможности не принимать в ней участия. Будь моя воля, вовсе бы остался в той палатке, где мы ночевали, и смотрел на все происходящее своим призрачным взором. Увы, такого шанса судьба мне не предоставила: я оказался в самой толпе, окруженный со всех сторон горячими от предвкушения мужчинами. Женщины тут если и мелькали, то где-то поодаль, их я совсем не ощущал.
Один за другим в Круг начали выходить молодые тайкурские воины. Все они были одного с Фарром возраста, а то и младше. Все были нагими по пояс, и торсы их, равно как и лица, покрывали зловещие узоры, нанесенные черной краской. Фарр, со своими белоснежными волосами,