похлопал Андерса по плечу.
– Ничего, это было уже достаточно давно, чтобы я мог спокойно об этом говорить. – Как думаешь, скоро мы отправимся за стену? – перевел тему Андерс.
– Не знаю, думаю они еще не подготовили нужное количество солдат, для полноценного наступления, – ответил Николас.
– Возможно южане сами к нам придут, – продолжал рассуждать северянин.
– Судя по тому количеству беженцев, что бежит с южной части Империи в столицу, они периодически прорывают защиту стены. Но наш аванпост самый крупный, не думаю, что они осмелятся атаковать на этом участке границы.
Ливень шел уже вторые сутки, раскаты грома пронзали воздух. Казалось, что свинцовые тучи вот-вот обрушаться на землю. Серое небо скрывало солнечные лучи не давая понять, какое сейчас время суток. Молнии вспыхивал почти непрерывно, одна за другой. Тренировочная площадка превратилась в грязевую кашу. Кони в стойлах истерично ржали при каждом раскате грома. Порывистый ветер развивал плащи дозорных и норовил скинуть их со стены. В такую погоду даже самовлюбленный Император признавал свою ничтожность перед силами природы.
– Сколько может идти этот дождь? Вы когда-нибудь видели, что-то подобное? – обсуждали за ужином солдаты.
– Обычно гроза проходит довольно быстро, а так, чтобы уже второй день грохотало. На моей памяти ничего подобного не было.
– Это все гнев Богов! Мы разгневали их своими поступками!
– Угомонись идиот, Богам нет до тебя никакого дела
– Вот- вот, до меня то может и нет, а до всего человечества как раз есть, и это их кара нам.
– Заткнись, пока я не выбил тебе зубы, набожный дурак.
Николаса не интересовали разговоры о погоде. Все его мысли были устремлены в даль, сквозь леса и поля, прямиком к дому. Он представлял, как гладит волосы своей любимой, нежные словно черный шелк. Ощущал на коже прикосновения ее тонких пальцев, чувствовал вкус ее губ на своих. «Она даже не знает, где я сейчас нахожусь.» – Думал он. В первый же день Николас подошел к главнокомандующему с просьбой послать письмо домой. На что получил не двусмысленный ответ, о том, что ради любовного письма, никто гонца отправлять не будет, да и вообще он находится на первой линии обороны и должен забыть обо всех своих делах и сконцентрироваться на освоении боевых навыков. Естественно, что после такого, единственное, о чем он мог думать, это дом, где сейчас в одиночестве и неведении находиться его беременная жена. Чувство тревоги не покидало его даже во сне. Благодаря постоянным тренировкам день еще хоть как-то проходил, но вот ночи. Бессонные ночи были наполнены страхами и тревогами. Нет, он не боялся за свою жизнь и не думал о том, что погибнет на поле брани. Он переживал за Кэтрин, за то, что она осталась одна, за то, что она даже не знает, жив ли он. Ему часто снились кошмары, он вскакивал в холодном поту посреди ночи, не сразу понимая где он находится.
Прошло уже две недели с того момента, как он попал на границу, и примерно сорок семь дней как он в последний раз видел Кэтрин. Ходили слухи, что через неделю южная