умных женщин в Советском Союзе. И самоотверженных. Иначе с чего бы главврач Шор, тяжело вздохнув, сообщила, что сейчас сама прибудет.
Поблагодарив хозяев, Сергей вернулся в дом пять.
Кузнецов сидел там, где он его оставил, изучая какие-то бумаги, что-то прикидывая, чирикая карандашом.
«Спокойно как держится, – отметил Акимов, – как будто ежедневно, спускаясь в умывальню, натыкается на трупы старых друзей и подчиненных».
С другой стороны, ну а что ему делать? Биться в истериках?
– Сейчас врачи прибудут.
– Ситуация такая щекотливая… – начал было Кузнецов, но на этот раз Акимов решил твердо прервать:
– Понимаю ваше беспокойство, но без этого никак нельзя. Мы будем осматривать тело, а не вашу даму.
– Она не моя.
– Тем более.
С улицы посигналили: прибыли медики.
– Дорогой мой, надеюсь, это разовое мероприятие, – недовольно заметила доктор Шор, выслушав краткую вводную, – я старая больная женщина, могу не перенести подобных зрелищ.
За время их знакомства Акимов прекрасно усвоил правила общения со «старой больной» и потому лишь кивал, не забывая преданно глядеть в рот и держать протокол наизготовку.
– Максим Максимович, приветствую, – Маргарита Вильгельмовна кивнула хозяину.
– Мое почтение, – он, поднявшись, щелкнул каблуками, – как машинка, бегает?
– Сами видите, на ней и прибыли, – улыбнулась она и, повернувшись к Акимову, уже без тени радушия буркнула:
– Где и что?
Осмотрев тело, врач Шор ворчливо спросила:
– Изволите меня ждать? Свое все написали?
– Да, – кротко ответил он.
– Так и записывайте мое, я все равно скажу немногое: труп находится в ванной, наполненной жидкостями, по виду напоминающими смесь воды и крови. Труп лежит на спине, голова на краю ванны. Ноги согнуты в коленях, руки вытянуты вдоль тела, на запястьях присутствуют следы воздействия острого предмета, предположительно бритвы… «Золинген».
«Прямо вот так?» – восхитился Сергей, но, по счастью, вслух ничего не сказал, потому что Маргарита бестрепетно погрузила руку в ванну, извлекла указанный предмет.
– «Золинген-вингольф», трофейная, расположена на дне, под левой ладонью, примерно в пяти сантиметрах от пальцев. Есть куда изъять?
«Изъяли» на белый платок, предложенный хозяином.
– Ваша? – спросил Акимов.
– Моя, – подтвердил Кузнецов, – хорошая бритва.
– Оно и видно, – вздохнула Маргарита, осматривая вспоротые запястья. И продолжила: – Далее. На обоих запястьях с внутренней стороны имеются надрезы глубиной примерно пятьдесят миллиметров, длиной около семи сантиметров. Вены на запястьях вскрыты. Грудная клетка упруга при сдавливании, при надавливании из отверстий рта и носа ощущается запах этилового спирта. Все. Можно забирать?
И, не дождавшись разрешения и даже ответа (никакого почтения к власти), отдала распоряжение санитарам.
– Не вздумайте превращать это в систему, – предупредила она напоследок, –