мою сорванную маску. «Ты – не видящая».
– Тэ нэм ваги хорцош, – резко отвечаю я между прерывистыми вздохами. «Ты – не воин».
– Да, – подтверждает он, и его щёки чуть краснеют. – Не воин.
С явным усилием он заставляет себя сесть и протягивает мне руку, затянутую в перчатку.
– Барэнъя Гашпар.
Глава четвёртая
Я уставилась на капитана сквозь паутину мокрых волос – тщательно заплетённые косички разметались – и пытаюсь заставить себя осознать его слова. «Песнь Пяти Королей» звенит у меня в голове – простая знакомая мелодия. Мы зовём принца Чёрным – Фекете. Но это не настоящее его имя.
Отбрасываю волосы назад, силясь прочитать выражение лица капитана. Нет, не капитана – принца.
Могу выдавить из себя одно-единственное слово:
– Почему?
– Сформулируй вопрос поточнее.
Горло саднит от крика и оттого, что я наглоталась озёрной воды, выбираясь на берег. Голос звучит хрипло, совсем не похоже на рык, как мне бы хотелось.
– Почему ты мне соврал?
Он разглядывает рану на своей груди, пульсирующий след от когтей твари. Там, где чудовище оторвало лоскут его доломана, видны три длинных пореза – свежие, рубиновые.
– Я тебе не лгал, – говорит он через паузу. – Ты ни разу не спрашивала, как меня зовут.
– А ты не спрашивал, как зовут меня, – огрызаюсь я. – И не спрашивал, бывают ли у меня видения. Если ты не лжец, то и я тоже.
Гашпар устало смотрит на меня.
– Как тебя зовут, волчица?
Плотно сжимаю губы, думаю, не соврать ли, или хотя бы помолчать подольше, чтоб он помучился. Но я слишком устала, чтобы сделать то или другое.
– Ивике, – отвечаю я. – Меня зовут Ивике.
– И ты – не видящая.
– Да, – вскидываю голову. – Не видящая.
– В твоих жилах есть хоть капля магии?
– Нет, но…
– Значит, это старуха солгала мне. – Гашпар качает головой. – Разве может быть оскорбление тяжелее, чем послать королю единственную волчицу, от которой ему не будет никакого толка?
Я давно привыкла к такого рода пренебрежительному отношению, но слова всё ещё жалят, даже слова, исходящие от Охотника.
– Как насчёт оскорбления, что нас вообще крадут? И потом, я не так уж бессильна, как ты думаешь. Без меня ты бы не выжил в схватке с этими чудовищами.
– Мы бы вообще не столкнулись с чудовищами, если б могли предвидеть их приближение. Фёрко и Имре остались бы живы.
– Я же тебе говорила – так это не работает, – огрызаюсь я. – Видящие не выбирают свои видения. Это видения выбирают их.
И всё же мой взгляд скользит туда, где лежат изуродованные тела. Лицо Фёрко треснуло, словно спелый плод с мякотью из розовой плоти и осколков костей. Сердце Имре лежит у него на груди, всё в следах укусов, всё ещё истекая розоватыми струйками крови. Я знаю, что Охотники – мои враги, что я должна радоваться их смерти, но