вопреки их собственному желанию. Дворянскому сословию не важен был сам отдельный человек, имел значение лишь род. Все делалось во имя процветания этого рода.
По этой же причине даже родители, которые не пылали любовью к своему чаду, никогда не оставили бы его без жилья и средств к существованию. Большинство дворян стремилось оградить от бедности вообще всех людей, носящих их фамилию, не только детей, но и тетушек, дядюшек, кузенов и кузин. Банкротство одного представителя рода бросало тень на репутацию остальных, поэтому его всеми силами старались избежать. Невозможно представить, что последний граф Олсуфьев, например, как бы ни презирал свою некрасивую дочь и не упрекал её за то, что из-за её некрасивой внешности она не выйдет удачно замуж и останется до старости сидеть на шее у своих родичей, трудно представить, чтобы он выгнал её за порог дома.
– Сначала я жила у одних друзей, потом у других, – между тем продолжала Алина, – а после выяснилось, что у меня их не так уж много. Так я и казалась в подвале, а потом все произошло, как в песне Александра Васильева: «прохожий на остановке возьмет и укроет тебя под плащом» – ты укрыла меня здесь.
Прежде чем я смогла ввернуть своё скромное «не стоит благодарностей», Алина достала кухонный нож, которым ещё утром резала сыр для бутербродов, и с силой провела по своему запястью. В нос мне ударил запах железа, уровень которого в крови, был, очевидно, выше нормы. У меня перехватило дыхание.
– Прекрати, – прошептала я очень тихо, поскольку мои челюсти отказывались мне подчиняться, – уходи к себе в комнату.
Но Алина не тронулась с места.
– Это меньшее, чем я могу тебе отплатить.
Как я уже говорила, мне не хотелось впутывать её во все сверхъестественные дела, но жертва, которую она стремилась принести, заметно облегчала мне моё существование в городе, среди людей, рейфов и черт знает кого ещё в лице Кофмана. Поэтому я взяла чашку из-под кофе и принялась с нетерпением наблюдать, как она наполняется кровью светловолосой девушки, сидящей рядом со мной.
12
На мою помолвку, вняв нашим просьбам с Романом, был приглашен лишь узкий круг гостей: из тех, кто не состоял в родстве с князьями Абамелик, присутствовали только Юсуповы, Берги, Путятины и пара молодых людей – знакомых Романа. Повара приготовили вкуснейший ужин из тех блюд, которые я любила. А на десерт даже подали настоящий штрудель, приготовленный истинным немцем.
Родители, будто сговорившись запретить самим себе думать о моем женихе как-то нехорошо, много смеялись и выглядели счастливыми. Глядя на них и Романа, я не могла не поддаться общему веселию. Лишь два обстоятельства омрачили сей знаменательный день. Первым явилось то, что, как я и ожидала, моя подруга очень ревностно воспримет известие о моей готовящейся свадьбе. Едва я только оказалась одна, Вера подошла ко мне и заговорила язвительно:
– Никто не полагал, а я, признаться, менее всех, что ты согласишься на подобный брак, – прошептала она.
– На