трёх сотен казаков, четырёх сотен милиции выступил из Баязета по направлению Байской дороги. В авангарде и по флангам двигались казаки, в тылу милиция, в середине – пехота. На расстоянии примерно семнадцати вёрст от крепости произошла первая встреча с противником. Курды появились неожиданно, но казаки, не страшась, атаковали отряд противника. Стычка закончилась перестрелкой казаков с врагом. Противник отошёл, прошли ещё версту, противник не мешал.
Вдруг Евграф увидел, как впереди по всему горизонту пространства, свободного от гор, на расстоянии взгляда появилось большое количество конницы, которая стремительно приближалась. Конница начала обходить отряд справа и слева, не уменьшаясь по фронту. Курды неслись с криками, и ветер доносил их истеричные и продолжительные устрашающие крики. Стало страшно, Евграф услышал команду штабс-капитана: «Отходим, братцы, отходим, братцы!».
Рота начала отходить назад по направлению к крепости, отстреливаясь и на ходу перезаряжая оружие. Показалось, что ущерба противнику от стрельбы нет. Тулин тоже стрелял, сейчас лучше было стрелять, чем не стрелять. Выстрел в противника вызывал какое-то спокойствие в душе. Курды продолжали приближаться, воинственные вопли становились всё ближе. Стало понятно – ещё половина часа или час, и отряд будет окружён. Уже начали появляться убитые и раненые. Через час отступления отряд оказался окружённым с трёх сторон.
Курды начали стрелять с фронта и с флангов. Появилось ещё больше раненых и убитых. Евграф делал своё дело, то, что ему предписывал устав, командовал и стрелял, отгоняя от себя страх за собственную жизнь. Количество раненых и убитых всё больше увеличивалось. Казаки авангарда и те, которые находились по флангам, вынуждены были спешиться и раствориться в пехоте.
Офицеры и солдаты устали, отступление длилось более часа, уже прошли больше двадцати пяти вёрст, наступало безразличие. Курды нападали, выискивали самых слабых в передних шеренгах и рядах, безжалостно рубили. Огонь не прекращался, а количество нападающих увеличивалось. Казалось, что отряд никогда не вернётся в крепость, весь погибнет в отступлении. Солдаты вели себя героически, стреляли, отбивались штыками, тащили убитых и раненых.
Мужество было высоким, сильные поддерживали слабых, а слабые заряжались смелостью от бесшабашных. Но Господь спас остатки служивых, отступающие увидели всадников на конях. Вначале показалось, что это турки, но кто-то из казаков крикнул: «А ну, братцы, дадим этим с… жару. Милиция идёт!».
Милиция сходу столкнулась с курдами, и началась сечь. Прибывшие дрались храбро и смело, но даже невооружённым взглядом было видно, что среди них много молодёжи. Смелой, отважной, но не обученной. Защищая отход раненых и пехоты, они гибли, но гибли и курды.
Многие группы противника начали искать пути отхода, трусливо избегать встречи в бою, не желая связываться с неизвестно