Да и когда его выкупят у мафии – неизвестно, а снимать надо уже сейчас. Подыграй ему! – Он ободряюще улыбнулся и вновь раскрыл объятия Хануману. – Мой друг, мой брат! Мы так ждали тебя! Наконец-то ты пришёл на наш зов и поможешь нам победить всех злобных демонов!
Потом все примирительно танцевали под непонятно откуда взявшуюся музыку. Даже Ольга. Ей нашли самые дешёвые китайские шлёпки, пошло-розовые и великоватые, но других не было. Мужчина в костюме, оказавшийся помощником режиссёра, лично закружил её под причудливую музыку, пообещал показать съёмочную площадку и помочь с беспроблемным возвращением домой в составе какой-то экспедиции, которая как раз заканчивает раскопки в соседней провинции и уже через пару дней вылетает в Россию.
– А в качестве кого они меня провезут? – не унималась блондинка.
– Да хоть в качестве экспоната, ха-ха, да! – улыбнулся он, обнажив абсолютно белые и какие-то непривычно странные зубы. На первый взгляд только так их и можно было описать.
Саратовская аспирантка повела плечами, сделав вид, что заинтересованно осматривается по сторонам. Какой-то мутный тип этот помощник режиссёра. Вроде бы и одет прилично, и вежливый, и не лезет, а всё равно отталкивающий. Ещё эти его постоянные хихиканья, когда нет ничего смешного. Это он над ней смеётся? Или сам по себе с дурнецой в мозгу? Кто их знает, этих индийцев… индусов… режиссёров…
Она быстрым широким шагом, насколько позволяли шлёпки, подошла к Укуну и настойчиво постучала ему по спине.
– Ты звала меня, благочестивая? – спросил он, обернувшись.
– Отлепись наконец от своего Рамы! И объясни мне некоторые несостыковки. Если мы в Индии, то почему я понимаю местный язык? Или это они все без акцента чешут на русском?
– Язык? А что же в этом такого? Ведь я же понимал твой северный язык, когда попал в твою страну. Теперь ты попала в мою страну и тоже понимаешь мой язык. Это нормально.
– Да, но ты-то бог. Или демон. Или ещё кто-то там. Может, ты и знаешь сто пятьсот языков. А я – обычный человек. Я и с английским-то не очень дружу, только в рамках учебного курса, а уж за остальные языки даже не пыталась браться. Откуда я знаю индийский?
– Диди-джи, это же так просто! – удивлённо пожал плечами Сунь Укун. – Это Рама!
– Что Рама? – после непродолжительной паузы уточнила блондинка.
– Ра-а-ама! – «для тупых» пояснил Сунь Укун, вытаращив глаза для пущего эффекта.
– Что – Ра-а-ама?!
Китаец вывел её на улицу из павильона, поставил под палящее солнце и, благоговейно протянув: «Ра-а-ама…», провёл рукой по воздуху.
– Я не понима-а-аю! – передразнила его девушка и развела руками.
Укун кротко вздохнул, страдальчески поднимая глаза к небу.
– Рама везде, Рама во всём, Рама – суть. Рама в тебе, мата Олга. Ты понимаешь наш язык, потому что слышишь ушами Рамы, говоришь устами Рамы, смотришь глазами Рамы, чувствуешь сердцем Рамы, чуешь носом Рамы. Даже чресла