и ей.
– На фиг тебе вода?! Я тебе из колонки притащу, – отмахнулся он, глядя вдоль улицы в направлении дома тёти Цецилии, откуда мог появиться Костян.
– Так лучше, если б в доме была. На тебя-то надежда худая.
– Чего так?
– Ты на это дело слаб, – щёлкнула себя по сонной артерии Татьяна Егоровна. – Зальёшь глаза, а мне постирать надо или с давлением свалюсь – куда идти?
– Отстань, тётя Таня! Какой водопровод в твоей халупе! Он же перемёрзнет! Трубы лопнут – хана дому.
– Вижу, не будет мне от тебя проку.
– Да натаскаю я тебе зимой воды! Выпью, протрезвею и принесу… За день грязью не зарастёшь.
– Да куда ты всё смотришь?! Как на иголках сидишь! Ждёшь кого?
– Друган приехал из Германии, сейчас прибежит.
– Костя Райс что ли? Так он давно приехал. Я его вчера в магазине видела. Важный – просто не узнать! Рубашка голубая как небо, штаны белые, сам в гнутой шляпе, ни дать ни взять, американец. Спрашивают его как дела – улыбается: «Хорошо! – говорит. – Работаю на заводе, где душевые кабины делают, жена за пенсионерами ходит, дочка в университете учится. У нас три машины: у меня, у жены и у дочки. Три года ездили в отпуск в Италию. Так хорошо! Целый дом снимали! Солнце, фрукты, вино, море за порогом», – старушка глубоко вздохнула: – Живут же люди! Правда, Геннадий?
– Правда, правда, тётя Таня. И мы живём.
– Мы не живём, а выживаем! – возразила Татьяна Егоровна. – Да ты не жди его! Он сказал, что в Райцентр к тёще поедет.
– Правда, что ли?
– Не сомневайся, так и сказал: «Жена мне строго настрого велела: «Живи у моей мамы, по друзьям, как в прошлый раз, не шляйся, водку не жри!»
– Врёшь, тётя Таня! Костян не такой человек! Вот увидишь, прибежит!
Но Костя не прибежал ни в этот день, ни на другой, ни на третий. И только за несколько дней до отъезда они столкнулись возле магазина Цицеронова. Генка подмёл вверенную ему территорию, собрал скопившийся за день мусор, загрузил в железную бочку и поджёг – коробки, упаковки, пластиковые бутылки. Вони напустил – офигеть! Сам угорел! Разогнул спину, а мимо Костян. Генке показалось, что он хотел прошмыгнуть незамеченным. Но вдруг обернулся, растянул рот до ушей и по-братски кинулся в объятья – и правда, в белых брюках и ковбойской шляпе. Взял Костя две бутылки бренди, и они пошли к Генке.
– Да, не хоромы! – сказал Райс, оглядывая незнакомое жильё.
– А у тебя лучше?
– Конечно! – засмеялся Костян и достал телефон. – Смотри! Это наша с Леночкой квартира. Вот спальня, вот маленького Вадика комната, а это зал, а вот туалет. А это Анечкина комната.
Всё было просторно, чисто, красиво, аккуратно. Только непонятно, зачем в туалете ковёр и цветы: нешто туда ходят цветы нюхать да на ковре валяться!?
– Вот Анечка. А это её машина. Новьё! – «Опель»!
– А у тебя какая?
– У нас с женой «тойоты».
– Ну давай, Костян! За встречу!
– Погоди! Я тебе ещё покажу фотки, где