нарвался на раздербаненный мутантами конвой миротворцев, одному всё это барахло за месяц не перетаскать, вот он меня с Лимузином к этому делу и припахал. У Тараса, в смысле, у бугра нашего, он был в авторитете… потому как нет-нет, да подкинет ему пару бутылок коньячка хорошего, поэтому никто в его дела не лез.
Роман хмыкнул.
– Да уж, добытчик твою мать… а куда власти смотрят, если позволяют такому мародёрству процветать?
Штуцер сначала округлил глаза, а потом зашёлся громким хохотом, и, уже вытирая выступившие от долгого смеха слёзы, сказал:
– Ты, дяденька, точно, как Михай говорил… турыст… Нет здесь никакой власти, у кого автомат круче тот и власть.
– Что-то я понять тебя не могу, – нахмурился Роман. – Как это власти нет? Есть же блокпосты, охраняющие и контролирующие Зону Отчуждения… я сам лично эти посты и военных на въезде видел. Приехали бы и разогнали весь этот гадюшник.
Штуцер, уже вдоволь насмеявшись, начал объяснять.
– Правильно, так раньше всё и было, до пятьдесят седьмого года, а потом был сильный выброс и Зону словно куполом накрыло. В неё теперь попасть как-то можно, ты же ведь как-то попал… а вот выбраться никак. Так что с порядком тут проблема, а вояки и миротворцы натовские иногда заезжают, только не понятно как… Тут у них база, рядом с долговцами есть… но мало кто из них до этой базы добирается…
Роман, не мог поверить в то, что он только что услышал.
– Ты, Штуцер, случаем никакой травки не курнул? Какой большой выброс, какой пятьдесят седьмой год? А сейчас какой по-твоему?
– Так я тебе уже сказал… две тысячи пятьдесят седьмой от Рождества Христова… десятое июля. Почти три месяца от большого выброса прошло, непонятно, чему ты так удивлён?
Роман рассеяно посмотрел на кипящие консервы.
– Есть чему удивляться, я сюда приехал в две тысячи шестнадцатом году, десятого июля, и было это вчера. Никаких выбросов я не видел, и знать про них не знал, сейчас вот сижу и думаю, у кого из нас с головой не в порядке, у тебя или у меня.
Теперь время было удивляться Штуцеру, но он, не показывая вида, снял кипящие банки с плитки, поставил на стол, и, забрав сухое вино, ушёл к винным коробкам. Вернувшись назад, показал Роману большую бутылку коньяка.
– Эта штука для нас сейчас полезней будет… – и откупорив бутылку, почти до краёв наполнил кружки. – Я слышал про таких как ты… вас в Зоне хранителями зовут, иногда призраками.
– Хранителями чего? – не понял Роман.
Штуцер пожал плечами.
– Хранителями всего… Зоны, времени, и всего, что здесь происходит. Так что Люся тебя не стала бы трогать… Только странный ты какой-то хранитель… если ты, конечно, он. Ни Зоны не знаешь, ни её обитателей, ни аномалий… вообще ничего… да и хрен с ним, давай выпьем, а то голова после нашей беседы и вчерашнего просто раскалывается.
Роман, нехотя, поддержал Штуцера, и, отпив глоток, поставил кружку на стол.
– Саня! Напиться коньяка, мы с тобой, конечно, можем, что потом обязательно и сделаем. Теперь, если ты не против,