и весьма горяча в постели, это чувствуется в каждом её движении.
– Тебе даже и не снилось, Рашид, тебе даже и не снилось… – моя улыбка не менее ехидна, чем его, я уверен. Поставив на место друга, ухожу из клуба, и Джавад подбрасывает меня до дома.
В машине он всё же не выдерживает:
– Что, правда огонь-девочка? – интересуется как бы невзначай. – Она конечно красивая у тебя. Прости, брат, не хотел смотреть, она просто неожиданно появилась. – Тут же извиняется друг.
А я открываю в себе совершенно новую черту. Мне нравится стиль жизни Араны, там много открытости, несмотря на холодный климат. И я никогда не понимал жажды наших мужчин спрятать женщину за семью замками, показывать только самым близким друзьям, как редкий бриллиант. Но сейчас осознаю, что в этом плане я стопроцентный палерец. Бесит тот факт, что Джавад, мой названный брат, которому я доверяю как себе, видел мою девочку и оценивал её. В то время как я сам её увидеть не могу. Но я беру себя в руки и отвечаю ему абсолютно спокойно:
– Она – мечта.
8
МАРИ
Новое утро не приносит облегчения. Может завести адвент-календарь и вычёркивать дни в ожидании праздника? Да только вот конкретной даты у меня нет. Все расплывчато и туманно. Так или иначе, надо идти и зарабатывать своё право на этот самый праздник. Нехотя выбираюсь из кровати, выключаю противный будильник и спешу навстречу новому дню. На этот раз Кир уже на ногах и весьма бодр. Съедает на завтрак бутерброд и, что-то мне подсказывает, ему он рад куда больше, нежели своей любимой яичнице в моём исполнении. Он как всегда не особо разговорчив, тем не менее, интересуется, как прошла встреча с Диной. Радует, что он вполне удовлетворяется коротким «всё окей». Чувствуется, что мальчишка напряжён, видимо переживает из-за первого дня на работе. Но я ему не мамочка и не жена, чтобы успокаивать, поэтому, молча, пью свой кофе. Надо не забыть сегодня купить зелёный чай, кофе скоро из ушей полезет. И побольше сыра, ветчины, хлеба и овощей. Это должно спасти нас от отравления. Жаль, на смену ему придёт гастрит, но из двух зол выбирают меньшее.
Кир переодевается в строгий костюм, который чертовски ему идет, и просит меня завязать галстук. Что-что, а это я умею. Завязываю свой любимый узел и, поправив воротничок рубашки, с иронией говорю:
– Ну, вот мой малыш и готов к взрослой жизни.
Он тут же наклоняется к моему лицу и выдыхает на ухо, так что у меня бегут по позвоночнику мурашки:
– Не называй меня так никогда, – парень отстраняется, но говорит всё тем же голосом с лёгкой хрипотцой. – Иначе придется показать тебе, насколько я уже взрослый.
Я сглатываю. Вот только не надо мне угрожать.
– Взрослый, так взрослый, Кир. Не надо со мной играть в эти игры, я не поведусь, – в этом я уверена, до Алекса ему ой как далеко. Так что остынь, малыш, тебе сначала стоит подрасти.
Парень ничего не отвечает, но хитрая улыбка говорит о том, что он намерен и дальше придерживаться выбранной тактики. Да и чёрт с ним, лишь бы