сердце и душа правильного гражданина встрепенулись. Он потерял покой. Думал, пройдет, – не прошло. В тайне надеялся, что у Леона ничего с Лизонькой не выйдет. Вышло.
Он недолюбливал Леона со студенческих лет, и невзлюбил, как только понял, что Леон покорил сердце, а также спальные покои Элизы. Кларк хотел забыть Элизу, но чем больше он пытался это сделать, тем больше это не получалось. Он желал ее – все больше, сильнее.
Называться другом – еще не значит быть им.
Леон обладал харизмой, был решителен, настырен и упрям. Шел нагло и напролом, это всегда приносило плоды. Со школьных лет Леон привык быть первым, играть главную роль: в спорте, в учебе, в любви, везде! Слабых открыто высмеивал и презирал, с сильными считался. Именно это Кларку и не нравилось.
Друзья со временем свыклись с выскочкой и дамским угодником Леоном.
Его первенство никто не оспаривал. Ему все сходило с рук, к его любовным похождениям и романам привыкли, смотрели сквозь пальцы, дела шли в гору, бизнес процветал.
Вторым в их компании был Кларк.
И с этим никто не спорил, никто не оспаривал его положение в команде. Роман, ну и Андрей, занимали почетное третье место.
Кларку в Леонелло было противно все: его хвастовство, заносчивость, наглость, несдержанность, образ мыслей, образ жизни.
Терпел его до тех пор, пока любовь не всколыхнула ревность. Ревность всколыхнула страсть, страсть разбудила ненависть. «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь». А вместе с ней может распетушиться твой внутренний стервятник, взъершиться дремавший в тебе осел – взбучится затхлое болото, и попрёт могучая энергия…
«Я ревную Лизу к Лео, ничего не могу поделать, не могу помешать. Что за напасть? Это его жизнь. Он мне друг. Я просто завидую ему. Угомонись, Кларк. Ты смешон», – говорил он себе.
«Как смеет он так легко играть с человеческими судьбами, когда закончится этот беспрерывный обман и разврат? Сколько будет длиться, когда он насытится?» – в минуты презрения говорил себе Кларк.
Когда Леон с Элизой уехали в путешествие, покой и сон окончательно покинули Кларка. Из уравновешенного и степенного мужчины он превратился в неврастеника. Он знал заранее, чем все закончится. Знал: это очередное баловство Леона – ни больше ни меньше!
Корил себя за то, что не может помешать их отношениям.
Презирал себя за то, что не способен открыто сказать Леону, что влюблен в Элизу.
Бранил себя за то, что не может позволить себе любить ту, которую желает его сердце. Любить открыто, с задором, как это делает Леонелло. А не страдая и негодуя, как это вышло у него! В нем боролись два начала – рациональное и бунтарское. Первое брало верх, второе приносило страдания.
Он уважал и ценил свою супругу. Но понял, что никогда не любил ее и полюбить не сможет. Это были неприятные открытия!
Ругал себя за то, что не решался сказать Элизе, что влюблен в нее, чтобы она прекратила принимать ухаживания со стороны его друга. Хотел, горел, но сказать и поделать ничего не мог. Боялся, что высмеют – она, Леон, друзья, ее подруги. Бесила беспомощность, боялся попасть впросак, оказаться