в один день переломало меня не по-детски. С утра группа ушла на поиски еды и других полезностей, а ближе к обеду вернулись с пленниками, парнем и девчонкой, не старше восемнадцати оба… Точнее, это я потом разглядел, кто они есть, когда с них одежду посрывали, а так – грязные, одеты во что попало, лица чумазые… Но вот на парне броник был новёхонький, из нанокевлара или чего-то подобного, из разговора наших вояк я понял, что это круть несусветная. А в рюкзаке сухпай несколько порций, тоже самый лучший. И начали они его выспрашивать, где такое богатство достал. А тот молчит, знай себе чего-то там руками машет… У вояк крышу в миг сорвало – пытать начали, да так, что палачи средневековые, будь они здесь, смотрели бы и млели от удовольствия, и записывали бы ещё, чтоб самим на практике применить. Потом, когда парень уже просто тупо в потолок смотрел, притащили девчонку и за неё принялись… Ненавижу себя за тот день. Блевал от отвращения, но ни слова поперёк не сказал – забился в угол и подвывал от страха, а глаз оторвать не мог… Немыми были и пацан, и девчонка, вот и не говорили ничего, а языка жестов у нас никто не знал. Уполз я оттуда, отошёл немного от шока и решил валить из города.
И сейчас, оборачиваясь назад, я понимаю, что мне тогда повезло. Парню и девчонке не повезло, а мне повезло. Если бы я остался, то превратился бы в полного урода: либо тоже начал бы резать и пытать, прикусывая язычок от усердия, либо деградировал бы до уровня животного, боящегося слово сказать, радующегося возможности доесть за кем-нибудь баланду, облизать консервную банку…
Из города я очень медленно пробирался: шёл только ночью, почти на цыпочках, вслушивался в каждый шорох, чуть что, сразу прятался. Один раз набрёл на бедолагу, сумасшедшего, наверное, он на меня сразу полез и достать пытался, пока я его монтировкой по темечку не огрел. Жутковато было, он вообще ни одного звука не издавал, пыхтел только тихонько. И прёт не меня, прёт… С ударом не рассчитал – убил. Это был мой первый. Но совесть меня по этому поводу не мучает, ибо была угроза моей жизни, и я её устранил. И в дальнейшем так и буду поступать.
Потом около недели бродил по лесам и полям. Думал, всё, не сдюжу. Еда закончилась, ягод и грибов не было, охотиться не мог – ни ружья, ни лука, ни капканов. Да и не помогло бы мне это всё, я ведь на охоте ни разу не был, в грибах не разбирался, в ягодах тоже.
Опять мне повезло: вывалился из зарослей на дорогу как раз в тот момент, когда по ней колонна проезжала – пара грузовичков да «Тигры» сопровождения. Чувствуй я тогда себя получше, ни за что бы не вылез, ведь в наше время в девяти случаях из десяти таких активных встречают очередью в живот. А я уже почти ничего не соображал… А эти мало того, что не подстрелили, так даже остановились, причём и сами они потом объяснить не смогли, почему – так, говорят, получилось. Задали несколько вопросов, посовещались, а потом сказали в кузов запрыгивать. В салон сажать не захотели, так как воняло от меня, как от взвода бомжей. Пожалели меня, в общем. Хотя я, теша своё самолюбие, позволяю