боцманом. Вильмовский побледнел от гнева. Некрасов презрительно пожал плечами, а Павлов испугался не на шутку, считая, что немец поймал его на значительном упущении. Возмущенный в первый момент, Смуга искоса посмотрел на Томека. Заметил искорки смеха, притаившиеся в его глазах, и сразу все понял.
Боцман встал, взяв в руки графин. Наполнил рюмки. Наклонившись над столом у места, где сидел Павлов, задержал руку на полпути и сказал:
– Собственно говоря, вы, господин Павлов, виноваты больше всех, потому что вы человек казенный.
Павлов сгорбился, его лицо посерело, а боцман, обрадовавшись, что привел полицейского агента в смущение, продолжал:
– Виноваты вы больше, чем мы, гражданские, но не печальтесь. Мы восполним это достойное сожаления упущение большей порцией.
Говоря это, он отставил в сторону рюмки Павлова и свою, а на их место поставил стаканы и наполнил их до краев.
– Пьем до дна! – воскликнул он.
Павлов вскочил на ноги и, стоя навытяжку, выпил водку.
Но как только он сел, безжалостный боцман начал опять:
– Мы не имеем права обижать и высокочтимую супругу царя, ее величество императрицу. Наливайте, господин Павлов!
Потом пришла очередь выпить за здравие всех царских детей, родителей императора, родителей императрицы, пока Павлов, чокаясь с боцманом стаканами после каждого тоста, не опустился бессильно в кресло. Посмотрев на него критически, боцман еще раз наполнил стаканы и воскликнул:
– Господин Павлов, за здоровье вашего начальника, его высокопревосходительства министра внутренних дел!
Павлов еле стоял на ногах, покачиваясь из стороны в сторону, и что-то бормотал себе под нос.
Боцман крепко встряхнул сыщика.
– За здоровье министра полиции, слышишь?! – крикнул он.
Павлов сел в кресло. И, свесив голову на грудь, заснул.
Боцман захохотал:
– Вот и прикончила его царская семейка! Даже про своего министра забыл! Как пить дать пожалуюсь на него в Благовещенске губернатору. Но раз эта мразь спит, то я позволю себе изменить тост. Да здравствует революция!
Все встали и выпили до дна. Боцман удобно расположился в кресле, набил табаком трубку и обратился к Некрасову:
– Завершите мою работу, прикажите вашим людям вынести этого пьяницу! До утра он мешать нам не будет!
– Ах, чтоб вас черт подрал, медведь вы такой! – до слез смеялся Некрасов. – Идите ко мне, дайте я вас обниму! Мне всегда казалось, что у меня голова крепкая, но с вами я тягаться не могу!
– Э, что там, это мелочь. Пускай Томек расскажет, как я во время последней экспедиции играл на полные рюмки с китайским купцом из Хотана[35]. Вот у того была крепкая голова!
– Сейчас мы спокойно побеседуем, – продолжал смеяться Некрасов. Выглянув в иллюминатор, он хлопнул в ладоши и позвал: – Эй, Иван, зайди-ка сюда на минутку!
В кают-компанию заглянул матрос.
– Убери-ка куда-нибудь этого господина! Пусть спокойно спит до утра и не