виноват?»
Моё внимание к личности Эйхмана возникло прежде всего из интереса к теории и психодиагностической практике Леопольда Зонди[4], который странным и даже мистическим образом оказался связанным с Эйхманом. Занимаясь психологическим тестированием с помощью теста Зонди, буквально в первые годы моего знакомства с этой техникой я наткнулся на исторический эпизод, связанный с упомянутым тестом. Речь шла о тестировании нацистского преступника Адольфа Эйхмана. Разумеется, личность злодея привлекала внимание и исследователей различных научных дисциплин и направлений в попытках понять сущность и обнаружить истоки его дьявольских деяний. В связи с этим возникло имя Леопольда Зонди, который делал заключение относительно личности Эйхмана на основании анонимных протоколов тестирования с помощью разработанного им психодиагностического инструмента. В заключении, которое написал Л. Зонди после анализа результатов тестирования, однозначно утверждается, что тот, которого он тестировал заочно, – «преступник с неукротимой смертоносной ментальностью»[5]. Другими словами, некто, протоколы исследования которого были посланы учёному, являлся воплощением Каина. Но мы-то знаем, что это психологическое заключение относилось к Адольфу Эйхману.[6]
Кроме того, источник моей обсессии, моего бессознательного влечения к этой теме заключается в том, что корни здесь глубоко личные. Как и множество других еврейских семей, потерявших своих близких в огне Холокоста, мою семью не обошли утраты.
Понятно, что ответы на вопросы «За что?», «Почему именно евреи?» в общем виде имеют бесконечное число вариантов, версий, которые сами по себе небезосновательны. Многие из них содержатся, например, в объёмном трактате «Истоки тоталитаризма», представляющем собой серьёзное научное исследование, написанное Ханной Арендт. Эта её работа, вероятно, не имела столь же широкого круга читателей, как её репортажи из Иерусалима, поскольку была обращена к подготовленной аудитории.[7] Книга же «Эйхман в Иерусалиме», которая была скомпонована из её сообщений из Израиля, стала известной не только научному сообществу, но и людям, «которые читают газеты», т. е. разным слоям населения, до которых она донесла свои впечатления и соображения, возникшие на основе наблюдения за процессом в Иерусалиме.
Не раз перечитанная книга известного философа своим содержанием скорее вызывает у меня непонимание и несогласие с позицией автора, нежели отвечает на вопрос о том, что двигало Эйхманом в его служебном рвении, направленном на истребление еврейского народа. Интуитивно концепция банальности зла не показалась мне обоснованной, хотя, несомненно, выглядела броско и вызывающе. Сомнения в легитимности подхода Х. Арендт как философа к психологической проблеме побуждали меня заняться поиском материалов психологического обследования Эйхмана. К счастью, многие подобные материалы,