смеется, но у меня вдруг портится настроение. Даже играя роль кого-то типа Хизер, я не справляюсь. Я опускаю взгляд в свой бокал, испытывая внезапное желание лечь спать. Джеймс, должно быть, почувствовал мою обиду, потому что он подталкивает ко мне доску с сырными тостами.
– Возьми еще, – предлагает он, поворачиваясь, чтобы помыть руки в раковине позади себя.
– Я серьезно, – продолжает Билл, увлекшись темой. – Вспомните хотя бы Мануэля с его костюмами в полоску и снобистским французским акцентом…
– Это был снобистский французский акцент или обычный французский, который, по-твоему, звучит снобистски? – издеваюсь я.
– Что?
– Потому что первый ответ выставляет мудаком его, а вот второй – тебя. – Я делаю еще один глоток вина и откидываю голову назад, довольная собой.
– Не обращай внимания на Билла, он пьян… – вмешивается Джеймс, бросая на него предупреждающий взгляд.
– Слушайте. Все, что я хочу сказать, Хизер, дорогая, – продолжает Билл, не обращая на него внимания, – это то, что ты классная, в отличие от остальных. – Он хлопает меня по спине и чуть не соскальзывает с табурета. – Я просто не могу представить тебя в роли винного мастера: они обычно такие высокомерные. Разве я не прав, Джеймс?
Джеймс смотрит на меня, и после пары бокалов мне удается выдержать его взгляд.
– Я думаю, что ты глоток свежего воздуха, – признается Джеймс, затем опускает взгляд и вытирает лезвие кухонного ножа полотенцем в клеточку. Он переворачивает лезвие в руке, чтобы осмотреть его, и оно вспыхивает, отражая свет. Затем джеймся разворачивает большую сумку-скрутку с ножами и вставляет его в пустующий карман посередине. В этой сумке есть что-то неоспоримо сексуально-опасное, хотя я только что закончила просмотр «Декстера»[12] в поезде. Джеймс делает паузу и бросает на меня короткий взгляд, а затем задвигает сумку с ножами обратно в ящик.
Глоток свежего воздуха.
В жизни меня называли по-разному, но это первый раз, когда меня назвали глотком свежего воздуха. Мама называла меня невоспитанной. Папа называл меня маленькой попрошайкой внимания. Моя первая соседка по квартире, чопорная овца, работавшая в отделе кадров, называла меня лживой, вороватой маленькой дрянью, потому что думала, что я украла ее кисточку для макияжа MAC. (Я одолжила ее и потеряла, так что технически я ее не крала, но в любом случае, она не могла знать, что это я). Меня уже столько раз называли гребаной неудачницей, что это казалось нормальным. Хизер в основном называет меня замечательной, но я и так всегда приберегаю все лучшее для Хизер.
Я смотрю на Джеймса, и мое сердце трепещет.
Мы оба тянемся к шампанскому. Он добирается до него первым, и я как бы «случайно» касаюсь его пальцев. Не могу удержаться. Даже я не могла неправильно распознать сигналы. К тому же я модная молодая сомелье, а все знают, что новизна – это 80 процентов привлекательности. Наверняка я привлекательна при таком сценарии?
Внезапно смутившись, я пытаюсь выкинуть эту мысль из головы.
– Извини, – бормочу