о победе Церкви над злом).
В нашей стране было множество талантливых композиторов, музыкантов-виртуозов и уникальных вокалистов, но никто из них не снискал такой любви среди народа как Высоцкий и Цой. Хотя оба были очень посредственными композиторами, музыкантами-самоучками и не обладали вокальными данными. Но они страдали и умерли на пике славы.
Это форма.
Аксиологическая универсалия не замкнута в себе и имеет направленность. Направленность определяется ее содержанием.
Содержание же, во-первых, отсылает нас к такому понятию как вечность. Вечность тоже имеет ценностную характеристику. Замечено, что в душе каждый человек чувствует себя вечным. Поэтому и ценность эта универсальна.
Д. В. Пивоваров проанализировал понятие вечность. Как он выяснил, что в понятие вечность включают:
– вневременность;
– бесконечность;
– всегдашность;
– бессрочность;
– загробную жизнь.
Все это относится к характеристике, т. е. к оценке. Действительно, например, законы физики вечны, т. е. они и вневременны, и их действие не ограничено в пространстве, им не задан срок и т. д. Эти характеристики субстанциональны, следовательно, можно предположить и существование вечности как субстанции. Когда Христос говорит: «и Аз живот вечный дам им», он говорит о месте, но, при этом и о характеристике. Таким образом, понятие вечность включает в себя как место, так и его характеристику. Возможно правильнее было бы говорить о вечности и вечном, но в культуре эти два понятия прочно слились в одно.
К чему обращена аксиологическая универсалия? Вечность во все века мыслилась либо как достижимое благо. При этом достижимость носила аксиоматичный характер. Аксиологическая универсалия говорит о достижимости этого блага. Так возникла так называемая теологическая редукция в аксиологии.
Достижимость уравнивалась с концом света, в связи с чем иные ценности, как более мелкие и никчемные игнорировались. Еще Иоанн Златоуст был уверен в скором конце света и переходе в вожделенную вечность.
Но конец света, ожидаемый в первые века христианства не случился. Предположили, что произойдет он на дату окончания первого тысячелетия христианства, но, когда и этого не произошло интерес к вечности как общечеловеческой аксиологической проблеме резко снизился, фактически перейдя в личностное верю-не-верю. Примерно как у Достоевского: «Меня, брат, зло берет. Ведь коли Бог есть, существует, – ну, конечно, я тогда виноват и отвечу, а коли нет его вовсе-то, так ли их еще надо, твоих отцов-то? Взять бы всю эту мистику да разом по всей русской земле и упразднить, чтоб окончательно всех дураков обрезонить. А серебра-то, золота сколько бы на монетный двор поступило!»
Однако аксиологическая универсалия продолжила свой трансцендентный полет.
Человеческая жизнь ограничена во времени, но сознание определяет себя как бессмертное. Это противоречие между конечным и бесконечным