что хорошего в моей жизни. Хотя не жалею, погулял вдоволь. Почти сорок пять лет с царями-императорами враждую. Не понимают они мыслей моей души. Правда ли, государь, послушать жизнь мою хочется?
– Говори, коль приказано! – строго прикрикнул один из ближних атаманов.
Мужичонка почесал затылок, ухмыльнулся беззубым ртом и заявил: «Тогда слушайте, ваше величество. Расскажу, как всё было. Жизнь я начал в вотчине архиерея Митрофана, что в тверских краях. До пятнадцати лет отцу да матери помогал по хозяйству. Потом по оброку в Москву меня отправили, извозом заниматься.
Там я и сошёл с крестьянской дорожки. Нашли меня люди лихие и приучили к лёгким деньгам. Обучили новые друзья-товарищи грабить по ночам. Я пьяненьких бар, богатых да упитанных, к себе приглашал в колясочку, потом куда надо и подвозил. Там друзья-товарищи удавочку на шейку купцу какому или другому богатею накинут – и в воду. Всё, что было при нём, – всё наше. Жили хорошо и сытно. Пьяненькие богатеи не заканчивались, одного удавим – другой подвернётся.
Охота долго продолжалась, нагулялись и наохотились вдоволь. Жаль, поймали со временем. Когда изловили меня, назвался я беглым солдатиком, чтобы на каторгу не идти, и мне вначале поверили. Потом, опосля, правда нашла дырочку, просочилась, пусть неладно ей будет. За придуманный побег с солдатской службы я был бит много, жестоко и сильно. Но всё лучше, чем за убийства на каторгу по этапу идти на верную погибель.
После исправления такого отправили меня в настоящие солдаты, дослуживать. Только я же не солдат, зачем мне служба, я волю люблю. Опять сбежал я, спрятался в родных краях.
Жил где придётся вначале, года три власти за нос водил. Все забыли про меня, вроде бы, к нормальной жизни вернулся, лошадкой обзавёлся. Да только не повезло мне опять, воровская натура подвела.
Лошадку решил выменять на пожитки на рынке, да покупатели обвинили меня в краже животины этой, в чём были, конечно, правы. Я её украл, со двора увёл у раззявы одного.
Кнутом опять били меня много и сильно, но, не зная моей прошлой зловещей жизни, по ошибке правосудия отправили в местные края на вечное житьё.
Поселился я в Бердской слободе, что рядом с Оренбургом. Вновь потянуло меня на праведную жизнь, женился на хорошей бабе, Анне Ивановне. С ней и сына прижил. На всех заводах в округе работал по найму.
Да только знамо же, что трудом счастливую жизнь не заработать. Графья да бароны, всякие вельможи и сами когда-то грабили, а теперь праведные. Решил и я потрудиться как они.
Опять по дорогам деньги начал собирать у богатого люда. В пятьдесят четыре года поймали меня на очередном деле. Опять кнутом били, но того зверства мало судебным показалось. Ноздри мне вырвали и клеймили лицо. Сделав это, судейские направили меня сначала в Тобольск, потом в Омскую крепость, в каторгу. Оттудова бежал я, но пойман был казаками возле Сакмары, в этих местах, где сейчас стою.
Опять меня били кнутом,