отца, но скорее просто хотел увидеть ее в печатном виде. Я перебирал бобину за бобиной микрофильмы, но так и не нашел этот материал.
На протяжении всей истории было ясно одно: папа никогда не имел лучшего друга. Кого-то, кому он мог бы рассказывать истории. Кого-то, кому он доверял бы больше всего на свете. Поэтому-то он и произвел на свет меня. И мы все делали вместе.
Каждая ярмарка, которую он видел на церковной стоянке по дороге домой с работы? Мы были там на следующий вечер. Каждая классная игровая площадка, которую папа заметил, с ракетным кораблем, тренажерным залом или гигантской горкой? Мы были там в ближайшее воскресенье. Каждый фильм, который совершенно не подходил для восьмилетнего ребенка, от «Полосок» до «Дома животных»? Мы шли его смотреть. Когда рестлинг стал популярным, мы побывали в Мэдисон-сквер-гарден, где Халк Хоган выиграл пояс, и на первой «Рестлмании» с мистером Ти и Синди Лопер. Мы возвращались домой с Пенсильванского вокзала, и папа разрешал мне взять в газетном киоске комикс, чтобы почитать в поезде, но я никогда не читал его, потому что всю обратную дорогу мы обсуждали то, что только что видели. («Ты обратил внимание, как Али ударил Пайпера?») Так и поступают лучшие друзья. Мы с папой вели себя точно так же во время поездок на стадион Ши или в Нассау-Колизиум, и когда слушали ду-воп или «Битлз». Когда безумные финальные аккорды Helter Skelter закончились криком Ринго «У меня волдыри на пальцах!», отец рассказал мне о Шэрон Тейт и о том, как семья Чарльза Мэнсона напала на нее, вырезала ребенка Шэрон из утробы и написала слово «свинья» на стенах ее кровью. Вырезание ребенка оказалось городским мифом, но память об этой истории осталась со мной.
Родители впервые разрешили мне остаться дома одному, когда мне было одиннадцать. Мама с папой оставили мне две пиццы с французским хлебом Стаффера, пульт дистанционного управления и наставление не сжигать дом.
Они не уточняли, что я могу или не могу смотреть по телевизору.
В ту первую ночь в одиночестве я сидел, как завороженный, на полу, жевал плохо пропеченную пиццу и узнавал о своей неминуемой гибели. «Человек, который видел будущее» был документальным фильмом на канале HBO о Нострадамусе – французе, который якобы написал сотни четверостиший, предсказывающих будущее. Гулкий голос Орсона Уэллса рассказывал о возвышении Наполеона. О возвышении Гитлера. О возвышении тирана в голубом тюрбане на Ближнем Востоке, запуске ракет, чтобы начать Третью мировую войну одной из ядерных бомб, которая с оглушительным грохотом приземляется в центре Нью-Йорка.
Но не это напугало меня в ту ночь. Третья мировая война? Конец света? Я думал, эти события неизбежны.
Что меня напугало, так это человек на травянистом холме.
Мы добрались до той части, которая касалась убийства Кеннеди. Я наблюдал, как президент ехал в лимузине в Далласе, улыбаясь и махая толпе, а затем увидел, как его голова взорвалась. Джеки забралась на багажник, чтобы собрать осколки его черепа, но потом камера приблизилась к кустам позади нее и показала очертания того, что выглядело как человек,