только и ждешь моей смерти, чтоб захапать квартиру мою! Я тебя знаю!”. Губы пенсионерки посинели, лицо стало бледным, она возмущенно хватала воздух.
Саша забегал по кухне: “Мама, где твои таблетки? Тебе нельзя волноваться, мама! Марина ничего не знает, она всё придумала, мама!” – он выставил жену за плечи из кухни и закрыл за ней дверь.
Марина сердито выдохнула и пошла собираться на работу.
Через двадцать минут Анна Федоровна уже смотрела телевизор, а невестка направилась к двери.
– Ты в этом пойдешь? – оглушительно прогремели слова пенсионерки. – Сашенька, ты видел, в чем она собралась идти?
– В одежде, мама? – спросил из ванны Саша. – Тогда всё нормально. Лишь бы голая.
– Очень смешно, сыночек! Как можно носить такие короткие платья на работу! Ты же с людьми работаешь! Вот за кого они тебя примут?
– За специалиста, Анна Федоровна. Я за столом сижу, меня видят только по пояс.
– Ну а встанешь ты, на обед пойдешь, и все увидят!
– Увидят и увидят, мне не важно…
– Да как так можно! Ты же еще и в автобусе поедешь, а там все увидят! – Не унималась свекровь.
Марина улыбнулась своему отражению в зеркале и вышла. Саша в последний момент выглянул из комнаты и увидел лишь развивающийся подол бледно— розового платья, которое, возможно, могло бы быть чуть длиннее для приличия, но он сам выбрал это платье для жены. Она в нем просто замечательно выглядит.
– Нет, сынок, ты это видел? Ты видел, как она оделась? Ну все же увидят, срамота какая!– схватилась за щеки, охая, мама. Саша присел рядом:
– Мам, ведь хорошее же платье.... Никто уже не смотрит на других, никому никто не нужен. Прошли те времена, когда осуждали за одежду. Сейчас можно носить всё, что нравится.
– Но также нельзя! – продолжала загоняться Анна Федоровна, – Это же и другие мужчины видят. Они подумают, что она доступная! Вот ты бы так не подумал разве?
– Нет, мама, не подумал бы, – отрезал Саша, а в голове промелькнули сальные взгляды, направленные на его жену. Пассажиры, кондуктор в автобусе, водитель – кто угодно мог так смотреть. Даже этот малохольный из магазина.
Вечером Марина пришла веселая, улыбалась, радостно чирикала как птичка. Саша ощущал ее теплое тело рядом, укрытое лишь тонким пледом. Он знал все ее привычки, знал, что она любит и как. Интересно, а многие ли знают о ней так много? Сколько их было, тех, кто был до него? Скольким она клала голову на грудь, сколько рук гладили ее обнаженные бедра? Он лежал в темноте комнаты, слушая ее мерное дыхание, смотрел на стену сквозь тень узоров невесомого тюля. Узор легко плавал из стороны в сторону под дуновением прохладного влажного ветра, напоенного ароматами ночных цветов.
Он повернулся к жене и вдруг увидел руку, выползающую из-за спины жены и ласково обнимающую ее за талию. Марина улыбалась во сне. Саша с силой зажмурился, а когда открыл глаза, руки не было. Марина лежала на спине и дыхала глубоко, сладко постанывая. Ее рука была зажата между бедер, тонкие пальцы медленно перебирали что— то неизведанное. Марина