желания. Да и в самом Управлении произошло много кадровых перестановок. Уходили опытнейшие, проверенные сотрудники. На их место приходили пронырливые говоруны, имеющие представление о специфике ГРУ разве что из детективных романов.
Страна, как всегда, ни в чем не знала удержу. Полная закрытость в «застойные времена», когда засекречивалась даже технология мыла, сменилась разнузданной гласностью и распродажей государственных и военных тайн. Годами, десятилетиями законспирированные за рубежом люди, внедренные в святая святых западных военно-государственных структур и позволяющие заранее знать о планах потенциальных противников, сдавались и засвечивались походя, за ланчами политиков и политиканов. Рушилась система безопасности страны, ломались и калечились десятки и сотни жизней и биографий.
Эпоха жизни сменилась временем выживания. Надо было либо сразу рвать, оскаливая клыки, шагать по головам и трупам, либо… Противостоять этому у Грутова реальной возможности не было, а участвовать в шакально-гиенном раздирании благ он не хотел. Он ушел и не ошибся. Ушли многие. Вслед за ним в отставку были отправлены начальник Главного управления Лагутин да еще пара десятков «стариков». Нет, стариков не по возрасту. Возраст еще позволял 10–15 лет полноценно служить и приносить реальную пользу. Но именно это – реальная польза, опыт и глубокое понимание сути происходящих процессов были не нужны. Мешали тем, кто пришел, прогрызся к власти.
«Как они потом пожалеют», – посетовал Грутов, когда, узнав об отставке Лагутина, позвонил ему «поздравить» с началом пенсионной жизни. Они давно знали и уважали друг друга. Встречались и по службе, и вне ее. Приятелями, в полном смысле этого слова, они не были. В этой системе не бывает ни друзей, ни приятелей. Но отношения Грутова с Лазутиным нельзя было назвать просто уважительными. Что-то связывало их подсознательно. Скорее всего, это было безусловное, проверенное десятки раз на протяжении многих лет доверие друг к другу. Был Грутов и на банкете, который устроил Лагутин в «честь» отставки. Приглашенных было немного: одни «старики», прослужившие вместе не менее десятка лет. Никого из новых. Даже преемника своего Федор Иванович не пригласил. Оказывается, (Грутов узнал об этом позже, года через два), преемник позвонил Лагутину и по телефону (!) выразил свое сожаление о «безвременной» отставке, поздравил с наградой (дежурный «пряник» при уходе на пенсию), предложил-разрешил обращаться, если что. Грутов узнал об этом звонке от самого Лагутина, когда спустя два года после памятного банкета заехал к нему посоветоваться по одному вопросу. Тогда же и передал ему предложение генерала Рохлина, который в то время возглавлял ДПА (Движение в поддержку армии) примкнуть к этой организации.
Грутов уже был тогда активным членом ДПА и занимался определенным кругом вопросов, о конкретике которых никто, кроме самого Рохлина, не знал. ДПА носило резко оппозиционный характер по отношению к существующей власти. Резкие, бескомпромиссные высказывания и выступления Рохлина в Думе, на ТВ и в различных СМИ заставляли очень многих