«нежизненны», «слишком высоки» или «неприложимы» «вполне» к жизни. Какой стыд христианам, так говорящим и так думающим! Они этим зачеркивают все Евангелие и кощунственно делают «нежизненным» Того, Кто есть сама Воплощенная Жизнь и источник всякой жизни. Такие христиане, именно, не имеют в себе трепета. Они не трепещут, когда раскрывают Евангелие или лобызают Св. Крест Господень, или Икону Носителя жизни Иерусалима Небесного. Они не трепещут на молитве, не трепещут, видя около себя соблазн и возможность загрязниться навеки. Загрязняясь, грязнясь, они не трепещут в зрении оком сердца, окрест себя, великой святости Святого Святых, коему открыт каждый изворот нашей мысли, каждое движение нашего сердца. Трепетность перед Богом – красная нить Духа Святого, проходящая по морям, пустыням, городам, селам и лесам, связывающая сердца Подлинной Христовой Православной Церкви на земле в один невидимый, но согласный хор любви к Творцу.
В этом хоре меж голосом истинного «инока» и истинного «христианина» лишь то различие, что инок пред всею земною Церковью свидетельствует свое послушание Евангелию, а христианин лишь в тайном покаянии своем. Внешне же, в делах своих, оба должны свидетельствовать одинаково. Да и понятно это, конечно: разве у нас два Евангелия, два христианства? Подлинное христианство – Святая Православная Церковь – Едина. Много имеет форм, уставов и одежд для людей своих, но слово ЕЕ – к единому сердцу человеческому. Обителей много у Церкви, но Одно Царство. Все души разнятся друг от друга лицами (ибо лицо – неповторимый образ души!), но все изошли от Бога они и к Нему на Суд идут… Один Закон, одна Любовь, одно Царство, Един Царь… И один трепет в сердце: трепет веры видящей, надежды кроткой, разума, ясности, ведения и силы… Один Закон, одна Любовь.
Мирянин. Но как определить, кто имеет «трепет» и кто не имеет его?
Священноинок. Этого определить нельзя. Это определит Суд Божий. Суд будет идти точно по Евангелию. По ясным словам Евангелия мы вперед можем увидеть, за что мы можем быть осуждены и как можем быть помилованы любовью милующей.
Мирянин. Но как же – помилованы?..
Священноинок. Думаю, что помилование наше, наша жизнь вечная – в этом трепете благоговеинства пред Творцом. Страх согрешить, оскорбить высочайшую Любовь. Даже самый малый трепет – зернышко духа, если не плод, то зернышко второго рождения, о котором Спаситель говорил с Никодимом и без которого никто не войдет в Царство Божие. Трепет любви к Божьему свету есть признак одежды брачной, без которой никто не войдет в Царство.
Мирянин. Мне что-то все же странно, что вы говорите… Ведь монашество есть нечто «выделенное» из христианства.
Священноинок. Простите, не согласен. Не выделенное, но подчеркнутое. Монашество есть, собственно, «православное христианство». Почему мы именуемся «православными» христианами? Да потому же, почему монахи именуются монахами. Христианство расплылось