их взаимной любви и дружбы можно уловить некоторые гомоэротические нотки. Однако дифференциация между активной/мужской и пассивной/женской сексуальными ролями отсутствует» (английская аннотация). Правильно пишет Гэгнон: «Ни один из этих текстов, ни вместе, ни по отдельности, не дает убедительных оснований говорить о гомосексуальных отношениях между Ионафаном и Давидом» (Gagnon, The Bible and Homosexual Practice, 153). Гэгнон также отмечает отсутствие в повествовании какой-либо технической терминологии, относящейся к сексу. Неубедителен, с его точки зрения, и тезис Гринберга (Greenberg, The Construction of Homosexuality, 114) и других ученых о том, что предание о Давиде и Ионафане некогда прямо упоминало о гомосексуальном характере их отношений, но последующие священнические редакторы убрали эти упоминания. Дело в том, отмечает Гэгнон, что «повествователи не только не заглушали, но наоборот, подчеркивали близость Ионафана и Давида». О толкователях, которые хотят найти в данном рассказе гомосексуальные отношения, Гэгнон высказывается сурово: «Лишь в наше время, с его отдаленностью от древних ближневосточных обычаев, начались эти натяжки – выдумки людей, которые отчаянно пытаются найти в Библии хоть какие-то обоснования гомосексуальной практики» (с. 154).
618
Seow, “Textual Orientation,” 29. Ср. idem, «A Heterotextual Perspective,” in Homosexuality and Christian Community (ed. Choon-Leong Seow; Louisville: Westminster John Knox, 1996), 19–24.
619
Bird, “The Bible in Christian Ethical Deliberation,” 168. Вдобавок к этой общей апелляции к традиции Премудрости, как минимум один автор, Ури Верник, попытался доказать, что гомосексуалом был Екклесиаст! См. Uri Wernik, «Will the Real Homosexual in the Bible Please Stand Up?” Theology and Sexuality 11 [2005]: 49, 58–64. В своих рассуждениях Верник исходит из определенной предпосылки относительно Sitz im Leben данной книги: будто книга была написана в эллинистический период истории Израиля, когда Екклесиаст (философ, поэт, политик и психолог) оказался между Сциллой и Харибдой (антигомосексуальными нравами еврейской культуры и прогомосексуальным настроем эллинистической культуры). (Об ошибочности этой предпосылки мы поговорим в связи с разбором Песни Песней: см. главу 13.) Верник добавляет шесть доводов в пользу того, что Екклесиаст был гомосексуалом. (1) Судя по Еккл 7:27–29, Екклесиаст плохо относился к женщинам. (Тут Верник опять ошибается: см. главу 6.) (2) В 7:27 и 12:8 со словом «Екклесиаст» употреблены глаголы женского рода. (3) Слово в 10:13, которое обычно переводят как «глупость», означает «распутство» и относится к гомосексуальным действиям. (4) В книге говорится о мужской «дружбе» и о том, как «лежат двое», чтобы согреться (4:11), – по Вернику, явный намек на гомосексуальные акты автора. (5) На гомосексуальный манер Екклесиаст любуется юношами (например, 9:8). (6) Неслучайно и огорчение Екклесиаста по поводу старения: гомосексуал боится, что утратит привлекательность для мужских сексуальных партнеров и придется покупать секс.
Тезисы Верника тщательно и убедительно проанализированы в: William John Lyons, «“Outing” Qoheleth: On the Search for Homosexuality in the Wisdom Tradition,» T&S 12 (2006): 181–202. По его мнению, абсолютно все эти аргументы не выдерживают критики. Лайонс приходит к правильному выводу: «Нет никаких убедительных данных в пользу того, что Екклесиаст был гомосексуалом в современном смысле слова. Скорее всего, его сексуальность соответствовала тому, что его общество считало «нормой». Культура