(единство-в-многообразии, взаимность индивидов, интеракция одинаковости и различия)».[475] И сексуальность создана Богом. Однако Бог – совершенно иной, чем Его творения. Скажем, нигде Писание не наделяет Яхве гениталиями (разительный контраст с описаниями прочих ближневосточных божеств). Вместо вливания плодородия в землю (как в культах плодородия) Бог дал земле плодородие еще при создании мира и продолжает благословлять своих тварей дарами плодородия. Ни о каких сексуальных связях между божествами и речи быть не может. Вообще в ВЗ Бог нигде не описывается как мужское божество, при котором есть партнерша. И это соответствует первому подходу, описанному Гренцем.
В то же время в ВЗ мужские и женские образы Бога функционируют по-разному. «Пророки и другие еврейские поэты приписывали Яхве моральные качества человеческого материнства, но не обожествляли женское начало. Эта существенная особенность ускользнула от внимания большинства антропологов и психологов, которые писали о «гендере Бога»».[476] Отметим, что в Писании (за вычетом случая с ипостазированием Премудрости – Притч 8) женские образы используются по отношению к Богу исключительно в сравнениях (Бог подобен…), а не в метафорах (Бог есть…).[477] Аспекты божественной деятельности (например, Бог «кричит») сравниваются с аспектами женской деятельности (например, женщина «кричит» во время родов), но бытие Божье не отождествляется метафорически с женским началом. Бог есть Отец, хотя в чем-то подобен матери.[478] Для описания природы Бога постоянно используются мужские метафоры. Когда же Бог сравнивается с женщиной, это не нарушает общей закономерности: все гендерные обозначения (местоимения, местоименные суффиксы, прилагательные, глаголы) предполагают, что в грамматическом плане Бог являет собой мужское начало.[479] Значит, если мы хотим оставаться верными ВЗ, не следует использовать по отношению к Богу гендерно нейтральный язык,[480] кроме случаев, когда еврейская лексика создает такую гендерную нейтральность.[481] В этом плане я согласен со вторым подходом, описанным Гренцем.
Элизабет Ахтмайер предложила глубокое, правдоподобное и как минимум частичное объяснение того, почему Бог описывает себя мужскими, а не женскими метафорами (в отличие от других религий древнего Ближнего Востока, где были мужские и женские божества). Дело не в культурной патриархальности Библии (как ясно из откровения Бога в Иисусе Христе). Смысл состоит в том, чтобы свести к минимуму риск отождествления Творца с творениями (как в других древних ближневосточных религиях).
Основная причина такого (мужского. – Р. Д.) обозначения Бога – библейский Бог не позволяет отождествлять себя с творением… Как только Бога начинают мыслить в женском ключе, возникают образы ношения в утробе, рождения, питания от сосцов… Богиня родила мир! Но если творение вышло из тела божества, оно разделяет сущность божества; божество пронизывает все, и значит, все божественно.
…Если