Рэм
– Вырубай! Вырубай! – заорал Саша, скрестив тощие руки над головой. За стёклами его защитных очков испуганно блестели вытаращенные глаза.
Лаборант среагировал мгновенно – ударил ладонью по экрану управляющего стола. Пронзительный крик боли, терзавший всех, кто был в лаборатории, медленно затих.
Двухметровый сверкающий бликами шар, паривший между ферм в центре помещения, прекратил звенеть поверхностью из стеклянных полигонов.
На секунду стало тихо, а потом внутри шара смачно хлопнуло. Он обвис, деформируясь в грушу. Сквозь щели в поверхности полилась кровь, вязко растекаясь лужей по плиткам пола.
Саша метнулся к своему рабочему месту, отталкивая лаборанта плечом в сторону.
– Нет-нет-нет, пожалуйста! Только не это… – Его пальцы метались по экрану, но особого смысла в этом уже не было – шар продолжал мрачно сочиться бордовым, и каждый в комнате понимал, что испытатель погиб.
Старенький профессор, сидевший в углу помещения на диване за чайным столиком, отложил в сторону потрёпанный блокнот и вынул из кармана тонкий прозрачный цилиндр не длиннее ладони. Откашлялся и тихо произнёс в него:
– Медбота в семнадцатую. Утилизация и уборка… – И, кивнув, добавил: – Да, пока неудачно…
Саша в этот момент замер у стола. Плечи его поникли, а белоснежный комбинезон будто потускнел, покрылся пылью. Парень бездумно смотрел в огромное панорамное окно, занимавшее всю дальнюю стену помещения. Очки он давно стянул и бросил на панель перед собой. В лучах тусклого зимнего солнца поблёскивали его мокрые глаза.
Ребята-лаборанты не мешали, деловито готовя отчёты по эксперименту. Мелкий завлаб должен прийти в себя самостоятельно. Научная работа – не одни победы и награды. Иногда бывает и вот так – кровь на полу и смерть испытателя.
Старик прошёл в сторону завлаба и встал рядом, разглядывая окровавленный шар, около которого крутились бот-уборщик и несколько медтехников.
– Ему было так больно, – прошептал парнишка. – Так… больно…
– Александр, – хмыкнул профессор, – позволю напомнить Вам, что это был не настоящий человек, а клон, биоконструкт. Он неразумен.
– Но живое существо, Юрь Вадимыч, – вздохнул юный завлаб. – Сколько ещё нужно будет… ну, вот этого?
– Сколько надо, – сухо отрезал старик. – Вы бы, Сашенька, вместо философствований, занялись со своими подручными аналитикой инцидента. Надо найти ошибку.
– Да знаю, профессор, – шмыгнул носом завлаб и вытер глаза. – Нас не пропускает пятый слой Кармана. Там слишком радикальные метаморфозы…
Парень продолжил грустно рассуждать, склонившись над столом, но профессор отключился от мыслей молодого человека. В свои шестнадцать тот был звёздочкой научного мира. Да и немудрено – сказывается принадлежность к совершенно новому классу учёных. Не удивляло даже изобретение им Пространственного Кармана, которое уже первыми публикациями поставило академический