вида существо, которому некий человек – судя по облачению, вельможа, даже князь – с поклоном подносил дары. Вместо головы у существа было что-то вроде черепашьего панциря, покрытого острыми наростами, из складчатого зева которого выпирала усеянная фасеточными глазами аморфная каша. Ужас этот сидел на мускулистом гуманоидном теле о слоноподобных ногах, закованным в кожистые доспехи, покрытые мелким геометрическим орнаментом, словно вышиванка. Вместо рук у существа наличествовали два тонких щупальца, уродливо контрастирующие с мощным туловищем, одним из которых оно тянулось к князю, намереваясь то ли забрать подарок, то ли удушить беднягу. То, что всё это было изображено в стиле древнерусской книжной графики, странным образом добавляло изображению леденящей правдоподобности. Примитивное, заточенное под религиозные и светские мотивы сознание художников того времени просто не могло породить нечто настолько неописуемое, чуждое не только тому историческому отрезку и местности, но и тогдашней человеческой психике, представлениям о бытии. Объяснение было лишь одно – неведомый графист видел нечто подобное воочию.
Протерев глаза, Артём постарался выкинуть непрошеные мысли из головы. Всё это бред, сказки, сила архетипов, тормозящих и уродующих общество, порождающих этих игиловцев, фанатиков, сатанистов…
А в бесшумно вертящейся центрифуге мелькали головки пробирок, в которых уже проходило выделение беспримесной ДНК, собранной со страниц 5 (мерзкое звездообразное существо со зло прищуренным глазом на туловище обвило свод церквушки), 43 (абсолютно голая женщина с двумя клубками щупалец на месте грудей и животом, покрытым письменами, смахивающими на рунические) и 122 (заключённый в переплетение геометрических символов текст: «пришьствіє», «раздроушатец мир», «козль», «заклати деву», «вгах'нагл фхтагн»). Полученный элюционный раствор скоро отправится в амплификатор, где вековой давности обрывки генетической информации проварятся в бульоне из бычьей сыворотки и дезоксинуклеотидов. Нити ДНК, схваченные гидроксильными челюстями праймеров, пройдут через игольное ушко полимеразы, расплетаясь и умножаясь, и так несколько десятков циклов, пока материала не окажется достаточно для изучения.
И тогда Артём докажет, что кроме человека книгу в руки никто не брал, что всё то зло, творившееся именем древних богов, на самом деле шло из больного людского воображения.
Когда реакционная смесь прошла капиллярный электрофорез и помеченные флуоресцентными метками фрагменты ДНК начали регистрироваться датчиками, Артём подобрался поближе к компьютеру, на экране которого уже отображалась обработка поступающей от них информации. Нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице, он даже не замечал, как улыбается. Ещё год назад для него, как и для любого настоящего учёного, ожидание и простой были самой настоящей мукой, а сейчас – редким мгновением, когда все мысли уходят, и не нужно для этого загонять себя работой, как он привык.
Первичный анализ