зубы, а левую щёку обвивали убегающие вниз, на шею и под ворот расшитой узорами ягушки, уродливые черви шрамов.
Поняв, что незваный гость не собирается уходить, она что-то вопросительно прошамкала, между зубами скользнул рваный, словно кленовый лист, язык.
Подойдя вплотную, Артём навис над коренастой женщиной и угрожающе прошипел:
– Кто и зачем изувечил Еване? Отвечай!
– Не, не, рушский, не, – ненка замотала головой, тихо звенели пришитые к шапке резные монеты.
Резким ударом он выбил из её рук мясо, окрасившее при падении ближайший сугроб оттенками розового. Схватил женщину за ворот, затащил её в чум, не обращая внимания на сопротивление и жалобные выкрики.
Внутри было жарко, от перепада температур на мгновение закружилась голова, и мокрая от растаявшего снега ягушка выскользнула из рук. Ненка попыталась воспользоваться шансом, на четвереньках поползла к выходу, подволакивая ногу, но оправившийся Артём, коротко рыкнув, пнул её в бок. Возмущённо звякнули монеты, шапка слетела с начинающей седеть головы и приземлилась в углу пёстрым меховым свёртком. Артём перевернул хрипящую от боли женщину на бок, оседлал, прижав коленями бордовые от мяса руки.
– Всё вы, с-сука, понимаете. Хитрые твари. Когда удобно, так «русский не-не», а как почуете наживу, сразу «да-да».
Кое-как стянув перчатку, он залепил ненке пощёчину. Взвизгнув, она дёрнулась, сплюнула кровью на дощатый пол. По изуродованной щеке потекла мутная слеза. Узкие глаза округлились от страха.
– Ещё раз, тварь, – прорычал ей в лицо Артём. – Моя сестра. Еване. Кто с ней это сделал и зачем?
– Еване… Еване отдалась Ид ерв. Ид ерв принял её. Выполнил желание…
– Где обитает этот Ид ерв? Где его найти? Даже не думай врать – убью!
Он замахнулся снова, теперь уже кулаком. Однако ненка, открывшая было рот, вдруг закусила окровавленную губу и уставилась куда-то через плечо Артёма. А потом сильные руки обхватили его поперёк туловища, подняли в воздух, швырнули на доски.
От падения перехватило дыхание. Тело выгнулось, приподнялось на локтях, пальцы заскребли по полу. В поле зрения показались две коренастые широкие фигуры, укутанные в оленьи шкуры.
– Идите… Сюда. Твари, – прохрипел Артём, сжимая кулаки, но сильный удар по голове прервал готовящуюся тираду. Следующий удар пришёлся в живот. Третий он уже не почувствовал.
– Ты прости молодых, – бормотал старик, протирая лоб Артёма мокрой прохладной тряпкой. – Не рассчитали силы. Горячая кровь. Хоть и холодное время.
Лёжа на дощатом полу чума, Артём бессмысленно смотрел вверх, на сотканный из шкур, словно из лоскутов, купол, изредка переводя взгляд на казавшегося знакомым старика. Как и у многих других, его лицо было загорелым от мороза, морщинистым, но каким-то неуловимо добрым, расслабленным, в отличие от вечно сосредоточенных соплеменников.
– Но и ты дурак. Зачем полез? Ещё и пьян. Мог бы спросить