Возвращение. Виктор Владимирович Поликахин

но у меня нет интернета, нет телевизора, есть только радио.

      17 декабря. Мыл посуду и увидел пятно на полу. Переместился на пол и начал соскабливать его ножом. Потом лежал на полу, наверное, часа два – два с половиной. Очнулся от того, что вода начала заливать мне ноги. Видимо тряпка упала и заткнула сливное отверстие. Такое бывает. Выключил кран и ушёл на диван. Приходил сосед и кричал, что я его заливаю.

      23 декабря Я открыл третий фронт.

      26 декабря.

      Возможно, что у меня едет крыша. Я воображал себя полководцем, а свою квартиру полем битвы. Я писал об этом. Я понимал, что это игра, чтобы легче вести уборку. Но вчера ко мне пришли соседи, и когда я вышел к ним, то говорил с ними по-японски, хотя не знаю этого языка. Мне показалось, что я японский генерал, и они захватили меня в плен. Боюсь, что они вызовут психиатрию. Они говорили про это. Да, я понимал, что я играю, но в какой-то момент меня так увлекает игра, что я забываю, что нахожусь в воображинии. Это очень опасный момент….

      28 декабря.

      Нужно полюбить уборку. Не ради чистоты, а ради проживания того драгоценного момента жизни, в котором ты находишься. У меня есть один шкаф, в нём очень много плесени, но я решил, что я пока не буду убирать эту плесень. Иногда я открываю шкаф и гляжу на плесень. Так смотрит подводный дайвингист на подводную пещеру, в которую погружается периодически. Он любит каждый излом пещеры, каждое движение склонов и сталактитов. Люди спешат куда-то в Индии, смотреть на слонов и не видят, что красота рядом с ними…

      3 января.

      Я снова увлёкся мыслями о войне в Японии, и опять приходили соседи, но в этот раз я сумел выйти из образа. Они всегда приходят, когда я вхожу в воображение. Это не с проста…

      14 января.

      Сегодня я не спал всю ночь. Ночью к нам прибежал перебежчик и сказал, что завтра корейцы пойдут на штурм. Начала ныть раненая рука, я еле двигаю ей. Когда мы переправлялись через реку, я попросил раба дать мне весло, чтобы проверить руку и смог сделать только два-три гребка. В армии третью неделю как началась малярия, она подкашивает наши силы сильнее, чем корейцы. Два моих генерала сделали харакири. Но у меня подъём духа, мне кажется, что чем хуже, тем лучше. Пускай меня предаст вся армия, я всё равно встречу завтрашний бой с улыбкой на устах. Крестьянин, у которого я расположился на ночь, очень угодлив, он и его жена спали на улице. Ночью я три раза выходил и проверял караулы, никто не спал, но двое часовых убежало, говорил им ободряющие речи. Вот и утро, солнце приветствует главный день моей жизни.