с телевизора на меня.
– Ага. Возьми фонарик, скоро темнеть начнет.
– Пап. – Закатываю глаза.
Я уже не маленькая.
– Вот и правильно. Чего молодой девушке дома сидеть. – Тетя Тамара тянется за вафлей. – Так, может, познакомишься с кем.
– Рано еще ей знакомиться, – отрезает отец.
– Чего рано-то. Учиться уже сейчас надо. Помню, как за мной в ее годы…
Сбегаю за порог. Только советов мне не хватало. Выхожу со двора. Свежий воздух и тишина. Солнце держится за небосвод, сползая, будто от усталости. Спускаюсь по тропе к Волге. Центральный городской пляж наконец-то облагородили. Теперь тут и лавочки, и места для переодевания, и даже крохотная детская площадка. Широкая Волга, как масляная, блестит на солнце. Сразу вспоминается картина Исаака Левитана «Вечерний звон». На другом берегу крутятся массивные ветряные мельницы. Там вроде какой-то Яр. Мы хотели поехать туда летом. В том же году родители подали на развод.
Чувствую, как с выдохом из меня выходит радость. Сердце будто иссушается.
«Я никому не нужна, – говорит внутренний голосок, прикидываясь моими мыслями. – Если я умру, никто не расстроится».
Я прерывисто вздыхаю. Неожиданная и ужасная мысль. Сердце ускоряет ритм. Оглядываюсь. Вокруг никого.
«И так всегда».
Шагаю вдоль пляжа, желая отделаться от неприятных мыслей. Поднимаюсь по тропе и выхожу на дорогу.
– Проиграла ты спор, милочка. Даже на региональном уровне твоя картина ничего не заняла, – скалилась мама, сидя возле своего хахаля. – Зачем я только столько денег трачу на твою художественную школу? Бестолочь. Как и договаривались, все каникулы проведешь у отца.
Дыхание учащается. Перехожу на бег. Воспоминание становится все ярче. Отчаяние и одиночество приносят больше страданий. Асфальт сменяется грязной тропой. Скольжу. Держусь на ногах, активно размахивая руками.
– Так и норовишь избавиться от меня! Я насовсем к отцу уеду. Больше ты меня не увидишь!
– Раз так, то пусть он тебя и содержит. Шмотки и прочее барахло пусть теперь он покупает. Может, в Сенгилее даже есть школа рисования какая-нибудь.
– Деньги на ветер, – встревает мамин хахаль.
– Это уже не мои проблемы, – басисто хохочет мама.
– Ненавижу тебя! Только о себе думаешь! Уеду к отцу, а ты с этим козлом оставайся, все равно он с тобой только из-за денег!
Резко поворачиваю налево и начинаю восхождение на холм. Пахнет сыростью и грязью. Глаза жжет от подступающих слез.
«Ты никому не нужна, – не унимается голос. – Вспомни, как легко тебя оставил отец».
Картинка приходит как по вызову. Захожу домой после занятий в школе. Сегодня важный день. Экзамен по рисованию. Эти картины мы писали почти месяц. Отец стоит в дверях.
– Дочка, прости. – Папа не поднимает на меня взгляд.
– Проваливай. Ты никогда не был ей отцом. – Кричит вдогонку мать. – Может, это и не твоя дочь вовсе.
Отец дрожит всем телом. В его сильных жилистых руках потрепанная спортивная