связь – ее уже бросило в пот, и девушка горела от желания. Настолько сильного, что рывком расстегнула пояс, выскользнула из одежды, сдернула одеяло со спящего мужа и сильным рывком опрокинула его на спину. Рука ее скользнула вниз, и вместе с ней прокатилась такая волна вожделения, что тело мужчины отреагировало на грубую ласку еще до того, как Матвей проснулся. Митаюки-нэ оседлала его, словно скакуна, крепко сжала коленями, как бы понукая, наполнила жертвой свое лоно, сильными толчками добиваясь уже почти невозможного, застонала от бессилия – и наконец очнувшийся, открывший глаза супруг чуть не испуганно крепкими руками схватил ее за плечи, тоже застонал и… И взорвался!
Митаюки облегченно обмякла и свалилась в сторону.
– Всегда бы так пробуждаться… – со смешком выдохнул атаман. – Никак понять не мог: сплю или не сплю? – И тут же встревожился: – А как ребенок? Ему сие наше непотребство не повредит?
– Не беспокойся, милый, – закрыла глаза чародейка. – О малыше я помню и беспокоюсь в первую очередь. Даже малого риска не допущу! Однако не оставлять же тебя без ласки женской на полные девять месяцев? Али надеялся в ином месте сладости найти?! – Юная прелестница перекатилась, навалилась грудью на грудь мужа, угрожающе схватила тонкими пальчиками его широкое смуглое горло. – Отвечай!
– Пока не знаю, а там видно будет, – вяло пробормотал Матвей.
– Что-о?! Ах ты… – В порыве ревности Митаюки попыталась супруга задушить. Но как ни давила пальцами на шею, смогла лишь слегка промять кожу. – Я вышла замуж за бесчувственную корягу!
– Да шучу я, шучу, – с улыбкой сграбастал ее в охапку казак и крепко поцеловал. – Одна ты такая на белом свете, что сердце мое пробудила. Раньше мне все равно было, кого тискать, ныне же лишь тебя хочу рядом видеть. Потерплю полгодика без ласки. В походах и долее обходиться доводилось.
– Так бы сразу, – с облегчением перевела дух Митаюки и пожаловалась: – Я чуть все пальцы о твою шею не переломала!
– Неужели так больно? – Матвей Серьга притянул ее ладони к губам и несколько раз поцеловал.
Могучий белокожий демон, бесстрашный, злобный и непобедимый, который у нее на глазах дрался, стоя по колено в крови, один против десяти воинов, безжалостно кроша кости, копья и черепа, нежно целует ее пальчики!
От этого зрелища Митаюки опять испытала наплыв вожделения, опустила лицо, зарывшись им в бороду, потом поцеловала щеки, брови… И поняла, что дикарь опять спит.
– Предатель… – Девушка отступилась, слезла с постели, накрыла мужа одеялом. – Тогда я пойду прогуляюсь, воздухом свежим перед сном подышу.
Атаман, сладко посапывая, не ответил.
Чародейка вышла из опочивальни в просторную светелку, в которой нередко собирались вожди сир-тя и казаки для обсуждения ратных дел и хозяйственных хлопот, обогнула стол и остановилась возле груды мехов, сваленных в углу.
Меха зашевелились, над ними поднялись две головы.
Вэсако-няр