сидя в кресле на колёсиках…
И так далее, и тому подобное. За разговорами о музыке, консерватории и Моисее Абрамовиче мы, все трое, успели дойти до метро «Университета». Я сделал вид, что припомнил, будто и сам вечером возвращаюсь с занятий во Дворце Пионеров – «если хочешь, подожду тебя тут, возле вестибюля, пойдём домой вместе?..» Ответом была задорная улыбка и не менее задорный и слегка загадочный взгляд огромных, чёрных, как греческие маслины, взгляд из-под приопущенных бровей. Собеседница, конечно, поняла истинную цену этим моим «я тут вспомнил…» и догадалась, что мизансцена и была разыграна, чтобы напроситься провожать её – только вот с оценкой моей мотивации она слегка ошиблась. Что ж, мне того и надо: получив согласие (сопровождавшееся ещё одним загадочным взглядом), я поспешил домой. Времени у меня был целый вагон; я уже решил, что на вечернюю вылазку Бритьку не возьму, а пока прикидывал: имеет ли смысл провести доразведку театра предстоящих боевых действий, или уже хватит суетиться, и пора бы прилечь на диван и часок-другой поспасть перед непростым делом?
Стрелки часов в вестибюле станции метро, показывают двадцать-пятнадцать. До рандеву с черноглазой скрипачкой ещё четверть часа – я нарочно пришёл пораньше и занял выгодную позицию напротив схода с эскалатора. Турникетов на выходе здесь пока нет, они появятся только в конце восьмидесятых, и ничто не мешает мне обозревать исходящий пассажиропоток. Слегка нервирует фигура милицейского сержанта в дальнем углу зала – для него я желанная добыча, обеспечивающая вместе с залитой свинцом трубой и огнестрельным пистолетом на кармане жирную «палку» в соответствующей ведомости. Но к счастью ни о чём таком сержант не догадывается, а беседует с контролёршей в будке возле турникетов и моей особой не интересуется. Да и с чего бы – вид у меня приличный, веду себя тихо, не нарушаю…
Стрелки метрополитеновских часов ползли убийственно медленно, и я крутился словно на иголках, словно действительно назначил свидание девушке, а та, как водится, запаздывает. Вот на циферблате двадцать-двадцать пять… двадцать семь… тридцать…
– Лёша? Привет, вот и я!
Маленькая, изящная фигурка в давешней пёстрой куртке машет мне рукой, зажав под мышкой футляр. Машу в ответ, искоса бросая взгляд на часы. Ты смотри – минута в минуту! Дивны дела твои, господи…
Место было выбрано грамотно, с умом – что, кстати, свидетельствует в пользу того, что преступление было задумано заранее, а не стало спонтанной выходкой перепившихся ублюдков. Асфальтированная дорожка, с одной стороны, сетчатый забор пустующего в это время суток детского сада, с другой – неопрятные коробки гаражей, теснящиеся один к другому. Между гаражами проходы, давно освоенные местной ребятнёй – именно пацаны в «тот, прошлый раз» и нашли истерзанное тело жертвы. Из такого прохода они и вынырнули: только что никого не было – и вот уже стоят на дорожке, неприятно как-то скособочившись, руки в карманах, где – я знаю! – прячутся ножи.
Нет,