красно-рыжую лилию. Это растение-паразит могло появиться где угодно, оно с легкостью приживалось в почве, болотистой воде и даже стволах деревьев. Ядовитый туман разносил семена повсюду в облаках пыльцы, предугадать, где они взойдут, было невозможно.
Упавшее семя некоторое время таилось, пускало корни в глубину, но внешне никак себя не проявляло. Когда же закрепление завершалось, цветок появлялся и разрастался очень быстро – за считаные часы лепестки распахивались в диаметре до трех метров. Под влиянием солнечного света с них, вездесущих и неистребимых, срывались новые порции яда.
Яд этот был не только и даже не столько средством защиты патисуми от хищников. Природа наделила его другой ролью: он парализовал многих живых существ. Лишь некоторые выработали к нему иммунитет, остальные прятались днем по норам, дожидаясь благословенной ночи. Тем же, кому не повезло вдохнуть ядовитый туман, оставалось лишь посочувствовать. Ощутив поблизости подходящую жертву, патисуми подтаскивал ее к себе крепкими лепестками, как щупальцами. Если же это было невозможно, цветок мог переместиться с ловкостью спрута, по строению он был примитивен: крупное соцветие и гибкая, неглубокая корневая система, никаких листьев или стеблей.
Так или иначе он должен был протолкнуть жертву внутрь бутона, сомкнуть вокруг нее лепестки, как кокон, – и сожрать. Новые порции яда не давали обреченному животному очнуться, но это к лучшему. У патисуми не было ни клыков, ни полноценной пищеварительной системы. Свою добычу растение несколько дней растворяло кислотным соком, все – ткани, органы, даже кости и шерсть. Финалом этой охоты становилось насыщение цветка-паразита веществами, необходимыми для формирования новых семян, и превращение останков жертвы в бесформенную слизь.
Как только на Нергале появились люди, патисуми попросту включил их в свой рацион. Почему нет? Они поддавались действию токсичного тумана, как самые обычные животные. Они подходили для питания. Ну а то, что они были умнее прежних обитателей планеты… Какая разница тому, кого интересует лишь плоть?
Колонисты пытались бороться с неожиданным врагом. Да, сначала они потеряли немало жизней, не разобравшись в природе тумана. Но потом они изменили стратегию, они действовали решительно… И ничего не добились. Семян патисуми в тумане летало слишком много, перехватить их все оказалось нереально. У этого растения не было четкой среды обитания, а значит, его невозможно было вытравить. Ночью еще был шанс уничтожить взошедшие цветы – они закрывались, превращаясь в плотные бутоны. Но какой смысл? Все равно что попытка истребить на Земле комаров, убивая их по одному! Рискуя жизнью, колонисты вырубали крупные цветы ночью. День пробуждал новые.
В конце концов люди смирились. Они затаились в горах, где ядовитый туман не мог до них добраться. Дикари тоже приноровились жить в вечной опасности, используя укрытия и целебные травы. Но покорить патисуми не удалось никому.
Альда понимала, почему на это растение нацелился Триан, для легионера оно было настоящим сокровищем. Но что толку, если его