как ты убедил команду вести против него твою личную войну. Да, он жесток, но он лучше большинства эпиков. Он не заслуживает смерти.
Ее слова меня ошеломили. Она считает, что нам не следует убивать Стальное Сердце? Он не заслуживает смерти? Безумие. Я едва подавил желание снова взглянуть вниз.
– Могу я теперь говорить? – спросил я, делая очередную пару упоров.
– Ладно, давай.
– Ты что, с ума сошла? Стальное Сердце – чудовище.
– Да, согласна. Но он – полезное чудовище. Вот чем мы сейчас занимаемся?
– Собираемся уничтожить энергостанцию.
– И в скольких городах еще остались энергостанции? – спросила она. – Ты вообще знаешь?
Я продолжал карабкаться.
– Я выросла в Портленде, – сказала она. – Знаешь, что там случилось?
Я знал, но не стал говорить. Ничего хорошего.
– Войны за территорию между эпиками превратили город в руины, – продолжала Меган уже тише. – Ничего не осталось, Дэвид. Ничего! Весь Орегон стал пустыней, даже деревьев больше нет. Нет никаких энергостанций, очистительных сооружений, продуктовых магазинов. То же случилось бы и с Ньюкаго, если бы не пришел Стальное Сердце.
Я продолжал подниматься, чувствуя, как по затылку стекает струйка пота, и думая о случившейся с Меган перемене: она охладела ко мне сразу же после того, как я впервые заговорил об убийстве Стального Сердца. И хуже всего она относилась ко мне в те моменты, когда мы чего-то добивались. Когда мы ходили за моими планами и когда я придумал, как убить Властителя Ночи.
Ее настроили против меня вовсе не мои «импровизации», но мои намерения. Сам факт, что мне удалось убедить команду избрать своей целью Стальное Сердце.
– Я не хочу, чтобы из-за меня снова случилось нечто подобное тому, что произошло в Портленде, – продолжала Меган. – Да, Стальное Сердце – ужасный тиран. Но он из тех ужасных тиранов, при которых можно жить.
– Тогда почему ты не отказалась? – спросил я. – Почему ты здесь?
– Потому что я мститель, – ответила она. – И не мое дело перечить Профу. Я выполню свою часть работы, салага. И выполню ее хорошо. Но на этот раз я считаю, что мы совершаем ошибку.
Она снова назвала меня этим прозвищем. На самом деле – хороший знак, поскольку, похоже, она пользовалась им лишь тогда, когда не сильно на меня злилась. Может, это проявление нежных чувств? Вот только прозвище могло бы быть и получше. Почему бы не… Суперстрелок? Здорово ведь звучит?
Дальше мы взбирались молча. Меган, судя по всему, снова включила звук, давая таким образом понять, что разговор окончен. Возможно, так оно и было – я в самом деле не знал, что еще сказать. Как она могла считать, что жить под властью Стального Сердца – хорошо?
Я подумал о других ребятах на фабрике, о жителях нижних улиц. Вероятно, многие из них думали так же – они пришли сюда, зная, что Стальное Сердце чудовище, но все равно считали, что жизнь в Ньюкаго лучше, чем где-либо еще.
Вот только они смирились со своей судьбой, в отличие от Меган – деятельной, умелой, активной. Как она могла думать так же, как они? Мысль об