она бессильна что-либо сделать с магическими силами, бурлящими внутри Серебряной Лисы.
«Карга права: мне нечем защитить мою девочку. Да и моя ли она теперь? Правильно назвала меня вещая птица. „Глиняный горшок“, да к тому же пустой. А создание, которое я выносила, сейчас уже не во мне – вот оно, наивное, слабое дитя: стоит рядом и не понимает, чем может отозваться каждое неосторожное слово, опрометчиво произнесенное вслух».
Середину штабного шатра занимал громадный стол, грубо сколоченный и на редкость кособокий, как будто его делал какой-нибудь вдрызг пьяный плотник. Скворец, уже успевший снять шлем, громко хохотал, разглядывая стол.
– Ну и мебель у тебя, Воевода! – сказал командор, весь аж трясясь от смеха.
– Да уж, не из покоев малазанской императрицы, – съязвил Каладан Бруд. – Но я привык к нему.
– Такое сляпать могли только Колотун со Скрипачом. Благо в Моттском лесу деревьев хватало.
– Кто такие Колотун и Скрипач?
– Два моих сапера, я тогда командовал Девятым взводом. Они обожали играть в карты, но не в обычные. Эти ребята предпочитали Колоду Драконов. Ну, на земле в карты не больно-то поиграешь. Вот они и сколотили этот столик. Помнится, поглазеть на то, как они режутся, всегда собиралось не меньше сотни сжигателей мостов. Правда, условия, прямо скажем, были не самыми спокойными. Нас без конца атаковали, не говоря уже о том, что мы долго торчали в болотах. Но игра продолжалась, пока нас не вышибли с того места. Ненадолго. Мы обозлились и вскоре вернули свои позиции. А вот стола уже не было. Карты валялись на земле, а его кто-то успел спереть… Слышал бы ты, как честили воров наши саперы!
Каладан Бруд даже не улыбнулся. Скрестив руки, он угрюмо глядел на стол, затем выдавил из себя:
– Это трофей, подарок от «Моттских разгильдяев». Он мне славно послужил. Можешь передать мою благодарность своим саперам. Кстати, если они до сих пор убиваются по этому столу, я готов его вернуть.
– Не нужно, Бруд. Обойдутся…
Казалось, командор хотел сказать что-то еще, добавить нечто важное, но лишь просто покачал головой.
Серебряная Лиса глядела то на диковинный стол, то на бородатого малазанца. Девочка улыбалась, но Мхиби, следившая за дочерью, вся внутренне сжалась.
«Сейчас что-то произойдет», – с отчаянием подумала она.
– Дядюшка Скворец, – вдруг заговорила девочка, – а ведь твои саперы всегда жульничали, правда? И игра у них была – сплошной обман.
Командор насупился:
– Твое счастье, девочка, что здесь нет сжигателей мостов. В их присутствии я бы не советовал тебе бросаться такими обвинениями. У Колотуна со Скрипачом были свои правила, причем настолько запутанные, что никто не брался предугадать ход игры. А вот насчет жульничества… не знаю…
Скворец умолк и с нарастающей тревогой смотрел на Серебряную Лису.
«Он что-то заподозрил, – вспыхнуло в мозгу Мхиби, – почувствовал в ней нечто знакомое. Малазанец думает, что впервые видит эту девочку, однако его не слишком удивило, что она назвала его дядюшкой…