Морис Дрюон

Проклятые короли: Лилия и лев. Когда король губит Францию


Скачать книгу

женщина, родит незаконного ребенка, который будет моложе собственного моего сына!»

      Как король он чувствовал себя униженным в глазах своего королевства, а как муж – в глазах своей супруги.

      В опочивальне Йоркского замка он без сна ворочался под одеялом и наконец рассказал обо всем Филиппе.

      – Помнишь, душенька, как мы с тобой стали мужем и женой, как раз здесь… Ах, печальное царствование я тебе уготовил!

      Кроткая и разумная Филиппа выслушала новость довольно равнодушно, но, будучи от природы добродетельной, осудила свекровь.

      – Такие вещи, – сказала она, – при французском дворе не случаются…

      – Ох, душенька… А вечные измены ваших дражайших кузин Бургундских?.. А ваши отравленные короли?

      Почему-то Капетинги стали теперь родичами одной лишь Филиппы, будто сам Эдуард не был их прямым потомком!

      – Во Франции все происходит галантно, – возразила Филиппа, – там не столь откровенно выставляют напоказ свои желания, не столь жестоки в своей злобе.

      – Просто все делается более скрытно, втайне. Там предпочитают железу яд…

      – Нет, вы, вы гораздо грубее…

      Эдуард промолчал. Испугавшись, что он оскорблен ее словами, Филиппа протянула к нему свою округлую нежную ручку.

      – Я очень, очень тебя люблю, друг мой… – сказала она, – потому что ты ничем на них не похож…

      – И это не только позор, – твердил свое Эдуард, – но и угроза…

      – Какая угроза?

      – А такая, что Мортимер вполне способен нас всех загубить, вступить в брак с моей матерью, чтобы его признали регентом и чтобы посадить на трон своего ублюдка…

      – Даже думать об этом – безумие! – возмутилась Филиппа.

      Несомненно, такое полное ниспровержение основ и отрицание всех принципов, и религиозных и династических, было бы, конечно, невероятным, если бы страной правила твердая рука, но все возможно, даже самые безумные авантюры, в королевстве, раздираемом на части и отданном на милость враждующим партиям.

      – Завтра же откроюсь во всем Монтегю, – промолвил юный король.

      По прибытии в Ноттингем настроение лорда Мортимера заметно ухудшилось, он нетерпеливо обрывал людей, говорил не только властным, но и раздражительным тоном; а объяснялось это тем, что его соглядатай Джон Виньярд приметил, как к концу пути король, Монтегю и кое-кто из молодых лордов то и дело вступали в оживленные беседы, но о чем беседуют, разобрать ему не удалось.

      Мортимер накинулся на сэра Эдуарда Боухена, вице-губернатора, которому было поручено разместить высоких гостей, что он и сделал, поселив по традиции всю знать в одном замке.

      – По какому праву, – кричал Мортимер, – вы посмели, не доложившись мне, распоряжаться самовольно покоями, примыкающими к апартаментам королевы-матери?!

      – Я думал, милорд, что граф Ланкастер…

      – Графа Ланкастера, как, впрочем, и всех остальных, вы обязаны были разместить по меньшей мере за целую милю от замка.

      – А