Нужно было переварить полученную информацию, а она никак не хотела умещаться в моей голове.
Сказать, что Таня огорошила меня, нас, значит не сказать ничего.
– Не понял? – я не мог поверить своим ушам.
– У неё на руке нет кольца, – начала Татьяна, – я попросила лечащего врача и мне разрешили сходить к её вещам, там тоже ничего нет, – голос её подрагивал, нарастая в тоне, – я попросила опись вещей – в записях ничего нет, только обручальное кольцо.
– И как это понимать? – вмешался Витя.
Вопрос повис в воздухе.
– Она могла потерять его, – прервал я затянувшееся молчание.
– Где? – снова вездесущий Витя.
– Это хороший вопрос? – обронил я, – я на улицу курить, – доложил я и двинулся к выходу.
– Серёжа, – окликнула меня Таня и я повернулся, – что же делать?
– Я подумаю, – тихо сказал я.
– Я бы хотела остаться, – тихо сказала она.
По-моему она что-то ещё добавила, но я уже не слышал, поскольку был на улице. Следом вышел Виктор и, пока я нервно выдувал папиросу, закурил.
Где можно было потерять кольцо. То, что оно потеряно, я принял за аксиому. Да где угодно. Более того она могла его вообще снять и оставить дома. Я принял эту гипотезу за основную и принялся размышлять дальше.
Кольцо могло быть в вещах – сняла, положила в косметичку, в шкатулку, в багаж, всё. Где теперь багаж? Здесь вещи Таня осмотрела и ничего не обнаружила. Стало быть по версии два – багаж, нужно искать те вещи, что остались на месте катастрофы. И это будет не просто. И без Татьяны, версию точно не проверить. Есть ещё вариант. Дикий, но оттого не менее вероятный. Кольцо было на руке, но во время катастрофы слетело с руки. Это самый сложный вариант, невероятный, оттого и найти при таком раскладе артефакт невероятно сложно, почти невозможно.
– И что будем делать? – прервал мои размышления Витя.
Папироса давно погасла. Виктор смотрел на меня внимательным, цепким взглядом.
– Витя, – я вытащил спички и начал прикуривать, простая уловка, чтобы спрятать взгляд, – нам нужна твоя помощь, – я поднял глаза и встретился с взглядом товарища, – мне нужна, Витя.
Он молчал, думая о чем-то своем. В глазах его не было ни осуждения, ни недовольства. Ничего такого, что вызывало бы неприятие. Задумчивый, так бы я описал его взгляд.
– Ну, – улыбнулся он, как-то задорно, – я же знал, что так и будет. Хорошо. Ну правда, не брошу же я тебя здесь.
Я мысленно выдохнул. Именно этого я и боялся. У него отпуск. Он собирался к матери. Варианты его решения могли быть и другими.
– Спасибо Вить, но и Татьяну мы здесь оставить не можем.
– Почему? – искренне удивился он, – она должна быть рядом с дочерью.
– Рядом должен быть муж и к нему, у меня, кстати, есть один вопрос.
И снова автомобиль мчался сквозь дорожную метель, что поднимали, оставляя шлейф за собой, «длинномеры» мощные грузовики с прицепом, везущие в разные концы страны разные, важные и нужные грузы.
Татьяна сидела на прежнем