сказать, что ты мне нужен,
Но лишь предательски смеюсь.
Капканы
Всё в жизни несложно вроде,
Но многого я не пойму:
Когда говорим о свободе,
Имея в виду тюрьму.
Когда не жалеем близких,
Но греем чужих подчас.
Когда мы сжигаем списки
Всех тех, кто молил о нас.
Когда коротаем время,
Желая забыться вдруг,
Не там и опять не с теми,
Когда замыкаем круг.
Когда говорим про душу,
Но жаждем всего лишь плоть.
Когда не желаем слушать
И правдой глаза колоть.
Когда никотин врачует,
Змеёй по крови скользя.
Опасность когда не чуя,
Мы мчимся, куда нельзя.
Когда, говоря о счастье,
Имеем в виду рубли.
Когда поддаёмся страсти,
А позже в груди болит.
Всё просто и очень странно,
Мы сами себе враги,
Мы ставим себе капканы
И слышим вослед «беги»…
«Покрытое рубцами, ранами…»
Покрытое рубцами, ранами
Больное сердце будет биться.
Так очень часто. Люди странные.
Простить труднее, чем проститься.
А жизнь одна. И страшно, знаете,
Когда, пусть даже и любя,
Вы самых преданных теряете
Во имя собственного я.
«Святое стало будто чуждо…»
Святое стало будто чуждо,
Бежим зверьём за три версты,
Боимся постоять на службе,
Боимся целовать кресты.
Бушует вирус. Страсти тоже.
Куда податься – как бы знать!
Лекарство ищем, что поможет
Болезни взять да перестать.
Забыв про веру в одночасье,
Ко лжеспасению ползём.
Мы снова порваны на части,
Мы снова Бога предаём.
«Все лгут. И даже я…»
Все лгут. И даже я.
Каждый сам за себя.
Каждый себе палач.
Ночь. Старый Новый. Плачь.
В ресторане
Изумрудов зелёное месиво,
Лёгкий шлейф Cabernet Sauvignon,
Омут ночи так праздно и весело
Раздаёт всем порокам поклон.
Кто-то страстным и шёлковым шёпотом
Прикрывает корыстную цель,
Кто-то пьяным отчётливым топотом
О ковёр вытирает метель.
Кто-то смехом натянутым давится,
Кто-то тосты кричит без души,
Кто в бумагах серьёзно копается
И с надеждой глядит – «подпиши».
Кто-то сплетнями разными делится,
Кто-то просто в обнимку сидит,
Кто-то в смеси из дыма и пепельниц
О своём одиноко грустит.
Есть и те, кто душевно и искренне
Отдыхает с друзьями, семьёй,
Люди делятся думами, мыслями,
Насидевшись, уходят домой.
И мотив многолюдного вечера
Наполняет пространство теплом,
Он питается этими встречами
И витает над каждым столом.
Эта