Труппа называлась Майенарда, и это имя кое-что значило для того, кто покусился на собственность Ложа.
Его размышления прервал хрустящий голос герольда. Пожалуй, подумал Мариус, стоит поделиться микстурами с беднягой, а то каркает, как ворона.
– Адара из труппы Майенарда!
Дверь в зал распахнулась, на пороге появилась высокая девица лет двадцати. Рост говорил об её знатном происхождении, но знатных лицедеев не бывает. Платье, не самое изысканное, но идеально подогнанное по фигуре и расшитое по лифу серебряной лозой, казалось частью театрального костюма. Медные волосы, во время представления накрученные на узорный обруч, были убраны в толстую косу. Гостья выглядела старше, чем ему помнилось.
Она поклонилась Мариусу и уселась в кресло. Плечи у девицы были широкими, а руки жилистыми и крепкими.
– Мне стыдно, что заставила вас ждать, милорд, – голос у гостьи был низким, красивым и жарким. Стыд, о котором она говорила, окрасил чистые щёки румянцем.
– Это всего лишь время, – спокойно и холодно ответил Мариус. Он нарочно пришёл пораньше, чтобы сразу поставить гостью в уязвимое положение. Теперь она до конца вечера будет чувствовать себя виноватой.
Молодой прислужник, затянутый в парчу, словно из воздуха появился возле стола. Наполнил кубки Мариусу и гостье.
– Эти бутыли редко добираются до нас. Многие считают, что даже вино теряет здесь солнце и сладость, но это враньё.
Адара приложилась к кубку и улыбнулась, показав ряд неровных, но белых зубов.
– Приятно, когда ложь вскрывается вот так. Вино потрясающее, милорд.
Мариус кивнул и жестом велел музыкантам играть. Ему нравилось, как музыка наполняла зал. Нравилось, как горели алым щёки гостьи. Да, он был кастеляном, владетелем и голосом короля в захолустном крае, и мало кто мог ослушаться его приказа в порученных правителем землях. Ничего не стоило повелеть привести девицу в его опочивальню, задрать юбку и спустить горячее семя на её мягкие ягодицы. Но это скучно. Никакой игры, а игра – половина удовольствия. Кроме того, знак труппы Майенарда обещал нечто большее, чем мимолётное наслаждение. В замке и окрестностях хватало женщин, он мог взять любую, но никто из них не хранил по-настоящему опасных секретов.
– Обязан сказать, – он дождался, пока Адара покончит с толчённой в меду тыквой, перемешанной с острым сыром, – что очарован талантом вашей труппы. Балаганщики и знатные менестрели меня не интересуют, но то, что вы делаете на сцене, впечатляет. Готов поклясться, что мечи короля и его рыцарей вправду резали плоть и кости зверолюдей. А костюмы чудовищ… до сих пор чувствую неприятный холодок, когда вспоминаю про них.
– Богатая похвала, милорд.
Мариус не стал её исправлять. Пусть называет его не по статусу, это пустяки. Он, по сути, и был лордом, хотя власть над Орна-Моут и близлежащими землями приносила лишь головную боль.
– Говорят, вас всего семеро, но на сцену будто выходило больше дюжины