бедрах сероватая юбка выше колен. Отбросив пальцами со лба кудряшки, остановилась перед Илатой:
– Куда направляешься, соседка?
– Прогуляться по городу, – ответила та, держа за руку мальчика.
– Погода хорошая, почему не прогуляться и других не прогулять? – метнула взгляд на Ваньку с друзьями. – А может, и мне к вам прилепиться? Дел все равно никаких. Не помешаю? – И, не дожидаясь ответа, суетно подхватила под руку Илату, потянула вперед. – Я с вами, я с вами! Топаем! Как я догадываюсь, ты своим спутникам решила показать наши достопримечательности? Откуда гости, если не секрет? – И снова глянула на Ваньку. – Парняга-то какой высоченный, тощеват, правда, но если откормить – будет ничего себе.
– Не тем твоя голова забита, – улыбнулась Илата, ступая маленькими шагами, чтобы мальчик успевал идти рядом. – Уже скольких ты откармливала.
– Отвратительными едоками оказывались! Потому и духу не хватало на остальное. – И засмеялась фыркающим смехом.
Смутившись, Ванька покраснел, вздохом наполнил легкие и неловко пригладил на затылке волосы. Лугатик хихикнул, сунул руки в карманы брюк, промолчал. Раппопет крякнул и пробежал пальцами по пуговицам рубахи. Сашка, Катюха и Карюха посмотрели на Алуни с недовольством, как будто та забралась в чужой огород и топчет чужие посевы. Алуни резко оборвала смех, глаза засверлили буравчиками:
– Так откуда твои спутники, соседка? – опять настойчиво спросила у Илаты, выгибая шею, как гусыня, и отпуская руку Илаты.
– Успокойся, наши они, наши, – неохотно отозвалась Ила-та. – Проездом из другого места.
– Вот интересно! – воскликнула с писком в голосе Алуни. – А я нигде, кроме нашего города, не бывала, а так хотелось бы посмотреть, как вокруг люди живут! – Посмотрела на Ваньку. – Расскажи, длинный, как там у вас?
Только собрался было Ванька ответить общей фразой, как Илата вдруг прикрикнула на Алуни:
– Отстань от гостей! Что толку слушать о том, чего не видишь? Лучше соберись и слетай сама в другие места. Посмотри своими глазами.
Будто не заметив вспышку Илаты, Алуни сморщилась и вздохнула:
– Ты же знаешь, что для меньшинств это очень сложно. Бумаги на поездку надо оформлять за два года вперед, а когда оформишь, окажется, что на этом рейсе для нас нет мест. Некоторые по несколько раз пытались, да так и сидят безвылазно. И потом, гелевластям не нравится, когда мы хотим путешествовать. Зачем же на собственную голову наваливать проблемы, получать метку на шею? Стать меченым – все равно, что стать полным изгоем. Попрут отовсюду и никуда не впустят. Нет, я хочу спокойно дожить до старости и умереть в своей спальне.
– Меченые – это неблагонадежные, что ли? – поинтересовался Ванька, двигаясь за женщинами на шаг позади.
– Хуже! – сказала Алуни. – Вообще конченые люди. Лишаются всего: работы, жилья, друзей, знакомых, семьи. Загибаются в своем переулке или в какой-нибудь трущобе среди мышей и крыс. А впрочем, быть может, все не совсем так. Точно о них я мало