напьёмся мы любви, где наши дети
Принесут цветов нам ярких полевых.
Гоню я страсти вон…
А страсть не утихает,
Пошла бы она прочь!
Она не понимает…
Прогнать бы её в ночь.
Хочу быть убеждённой —
Мне страсти не нужны.
Хочу быть упоённой
Теплом простой любви.
Мне – горная река,
Конечно же, милей,
Хоть Волга-матушка
Должна быть мне родней.
Уехать на Кавказ
И жить там среди гор!
Кричат: «Ушла в отказ!» —
И в их глазах укор.
Я родом с юга,
Мне покой не мил.
Прошу у Бога:
«Просто дай мне сил».
Я поборю все страсти,
Закрою на замки,
И будет снова счастье —
Которого так хочешь ты.
Грустному посвящается
Лишь бы было по-другому
Две страны – ночь и день…
Между ними – граница.
Свет и тень – между ними молва.
Новый век мне когда-то давно очень снился,
Оказалось, что я в нём – вдова…
Грустно о будущем
Зачем знать, что впереди,
Там всё черным-черно.
Нам не укрыться с тобой от беды,
Не сделать – белым-бело.
Вновь без надежды
Когда-то мы встретимся снова, как знать?
Когда будем вместе шутить, улыбаться?
Мы будем курить, сквернословить, шептаться,
Когда-нибудь это случится опять?
Ты будешь сжимать моё сердце руками,
А я не пойму, добр ты или зол…
И буду смотреть большими глазами
На то, как снимаешь блестящий камзол.
На то, как проводишь рукой по груди,
Как быстро срываешь одежду,
А я не позволю… Потом – не смогу,
И вновь потеряю надежду.
Пространство
Мы снова не вместе,
Мы снова одни.
Вы и я – мы далеки.
Где-то деревья колышутся вечно,
Где-то ручей серебрится лесной.
Это пространство, увы, бесконечно,
Что между вами и мной.
Одна
Ты приедешь – я верю, я знаю.
Ты не сможешь быть долго вдали.
Ты примчишься, а щёки пылают,
Как в той сказке – огнём Аладдин.
В прошлом веке мы руки сплетали,
В этом веке – ты без меня.
Мы в двадцатом любили, летали…
В двадцать первом осталась одна.
Вовек не скажешь: «Да!»
Написано от мужского имени
Я – солнце, ты – луна,
Я – небо, ты – вода,
Ты хочешь всё сама,
Вовек не скажешь: «Да!»
Я