и пошли следом.
– Поедешь к доктору после дела, узнаешь, что необходимо из оборудования на семьсот штук евро, за минусом того, что на всех раскидаешь. А ты всем добавишь по десятке евро в долю, тридцатку сверху отдашь мне, на всякий случай. Баксы каждому долю в конверте и положим у Батьки, если кому потребуется, то без меня может взять, конверты подпиши. Всё ясно? – они кивнули. – Всё готовимся к выезду, часов в семь, восемь.
У деда оказался спутниковый телефон и, получив разрешение, я сделал звонок генералу.
– Слушаю, – раздалось на том конце связи.
– Желаю здравствовать, пан атаман, всё ли ладно на Гуляй Поле? – произнёс я
– И тебе не хворать, Поводырь. Бог любит, начальство терпит, – сказал генерал и кашлянул в трубку.
– Кукуруку базлать*? – произнёс я.
– Базлать, так базлать, – Послышалось в трубку.
Генерал-майор Махнов выучил наш тарабарский язык не только из уважения к нам – солдатам, но и для того, чтобы понимать, о чем речь идёт. Этот язык разрабатывал я, после получения приказа, когда мы проходили основы конспирации, слежки, контр- слежки. Сначала получалось плохо, но после выкуренного косяка анаши дело пошло лучше. И через три дня две группы, при появлении постороннего, переходили на Кукуруку. Поначалу получалось коряво и смешно, но потом все втянулись и тарабарский язык плотно вошёл в обиход службы. Мы в присутствии офицеров обсуждали что будем делать вечером, а они смотрели на нас как бараны на новые ворота и ничего не понимали. За этот язык наши группы получили зачёт. А я отметку в личном деле со знаком плюс.
– Блаженного пряником угостили, а он в нём денежку нашёл, хороша, красива, дорога, блестит, а купить на неё ничего не можно. Хочется в платок узелком завязать, что бы не потерялась.
– Мозги глажу. Посмотреть на диво хочу, платок без соплей дам, – ответил генерал.
– А в каком лесу избушка на курьих ножках стоит? – произнёс я.
– Да всё на тех же кисельных берегах с молочной рекой, – сказал генерал и усмехнулся в трубку.
– Седлаю Горбунка, беру Русалку и ходи-ходи мало-мало, – произнёс я.
– Жопу чешу, в окно гляжу, – послышался ответ и телефон загудел короткими гудками.
«Шухрат» с удивлением посмотрел на меня и спросил:
–Это сейчас о чём? – слух у него был отменным он слышал о чём мы говорили.
– Особенно про жопу не понял.
Я засмеялся и ответил:
– Спросил, можно приехать, можно ли оставить на хранение камни, а он ответил, что можно. Я сказал, что буду с Машей и на машине, а он ответил, что ждёт с нетерпением.
– А-а, – протянул дед и повернувшись к внуку спросил, – Ты тоже на этом трёкаешь? Сашка кивнул головой. Взяв восемь бархатных коробочек, открыв, я расставил их на столе. Маша пересчитай при всех, сколько в какой коробке, что бы все знали, чего и сколько.
– Не бузи, Поводырь, – сказал Лёва, – Мы тебе верим.
– Первое: доверяй, но проверяй. Второе: это не для вас, а для Батьки. Чтобы знать и не морочиться у него на базе. Если со мной что, то вы получите и будете знать, что