что сегодня туман, неправильно. Она так и сказала: «Инкорректо». Как будто туман делится на «корректо» и «инкорректо».
Костя из уважения к старости покивал донье Розе, а мама только задумчиво пробормотала соседке вслед:
– Неправильный туман? Совсем ку-ку.
Отец снова возник на пороге и, забирая у Кости поводок, скомандовал:
– Идите в дом. Кике переночует в вольере.
Марина хотела возразить, но Игорь уже потащил растерянно машущего хвостом пса вниз по ступенькам. А когда вернулся, торопливо запер дверь, перепроверил сигнализацию и безапелляционно заявил:
– Собирайтесь. На рассвете уезжаем.
– Как? Куда? – Костя остолбенел от удивления.
– Все вопросы потом, – отрезал отец. – В другом месте и в другое время. – Указательным пальцем он надвинул очки на переносицу, рука задрожала. – А здесь мы последнюю ночь. Двери металлические, на окнах решётки, сигнализация исправна. В дом никто не пролезет. Особенно этот, который за два метра.
– Кике снаружи, – жалостливо заметила мама. – Там туман и… Он не привык к конуре.
– Хватит, Марина, – одёрнул Игорь. – Мы заводили собаку не сюсюкать. Пёс – это сторож.
– Мы что, уезжаем насовсем? – Костя не мог поверить. – А как же школа? Учёба? Новый год? И моё мнение как обычно никто не спрашивает?
С каждым следующим вопросом он сердился всё сильнее и пытался поймать взгляд отца, но тот старательно избегал зрительного контакта – смотрел мимо и молчал.
– Сынок, ну папе видней, – мама сказала это, будто попросила.
– Ему всегда видней! – зло выкрикнул Костя.
Не разуваясь, он пошёл вверх по лестнице. Прямиком в свою комнату, оставляя на ступеньках грязные следы.
3. ДВА УДАРА С ПРИСВИСТОМ
Испания, Малага / 25 декабря 1994 года
Костя так и просидел у себя безвылазно до самой ночи. Вещи раскидал по сумкам как попало, а плакат с Ducati даже со стены снимать не стал. Что толку обживаться, обустраивать какой-то интерьер? Что толку иметь мечты, когда твоё мнение вообще ничего не значит?!
История повторялась – как они втроём спешно уезжали из Москвы в конце прошлой зимы, так же теперь собирались бежать из Малаги. И становилось ясно, что подобное будет случаться снова и снова. Каждый раз внезапно, каждый раз безапелляционно и без каких-либо объяснений. И бесполезно привыкать к новым знакомым, новой школе, новой обстановке. Потому что «папе видней» и всё тут.
Костя больше не хотел этого слышать, не хотел видеть родителей и только рассердился, услышав, как отец топчется под дверью. Искренне пожелал, чтобы тот развернулся и ушёл. Желание исполнилось, больше родители в комнату не лезли. Только их голоса время от времени доносились через дверь, да «настоящий антиквариат» бешено громыхал в гостиной каждый час.
В десять вечера Костя валялся на кровати с тетрисом, к одиннадцати уже побил все рекорды, а к двенадцати почти ослеп и кинул надоевший тетрис в сумку с вещами. Чёрные угловатые фигурки ещё какое-то время по инерции