красивое. Это может быть что угодно: блестящий фантик от конфет, камушек или цветочек. Накрываешь ямку разноцветным стёклышком и засыпаешь песком. А теперь ищешь секретик. И я начала разгребать маленькими ручками осторожно песок. Вот наш секретик! Смотри!
Я даже заверещала от радости. Денис же не мог понять бестолковой девчачьей игры.
– Подумаешь! – сказал он. – И что тут такого красивого? Обыкновенная стекляшка, под которой спрятана обёртка от конфеты. Ничего необычного.
Оторвав от пучка редиску, он протянул её мне.
– На вот! Держи!
Я засунула редиску в рот и захрумкала, как кролик.
– Ничего вы, мальчишки, не понимаете!
– Жарковато сегодня! – пожаловался он и снял с себя футболку.
Небрежно скомкав руками, он закинул футболку в багажник.
– Хочешь, прокачу? – предложил он мне.
Я обрадовалась.
– Ты только взад садись и покрепче держись, – скомандовал он и, нажав на педали, устремился вперёд.
Я сидела за его спиной и наслаждалась тем, как свежий ветерок трепал мои девичьи косы, щекоча нос.
– Приехали!
Денис остановил велик около двухэтажного дома, где недавно сняли квартиру его родители.
– Пойду редиску отнесу, а то мама, поди, заждалась.
Он слез с велика и вытащил с багажника пучок и футболку. Глядя на пучок, протяжно вздохнул. На связке болталось всего несколько корнеплодов.
– Блин, и что я теперь маме скажу?
Я виновато хлопала своими пушистыми ресничками.
– Вкусная была!
– Была! – с сожалением сказала я.
Денис вздохнул, вспомнив её нежный сладковато-островатый привкус.
– А мама окрошку собиралась делать! Ну, ничего, думаю, она не сильно расстроится. Её же ещё можно купить, если что, – сказал он и вбежал в свой подъезд.
Я долго стояла около дверей подъезда. Но он так и не выходил. Тогда, еле как затащив велик в подъезд, я поплелась домой в расстроенных чувствах.
В тот вечер на кухне он спросил меня, почему я его тогда не дождалась.
Я вытаращила глаза от такой наглости. Ведь он сам не вышел. Сам!
– Как это не вышел? Вышел – смотрю, а тебя и след простыл, – сказал он совершенно спокойно, будто ничего не произошло.
– А не надо было так долго! – Заявила я обиженно, словно маленький ребёнок.
– Я обедал. Мать сказала, что если не пообедаю, гулять не пустит. Пришлось давиться борщом.
– А почему давиться? – улыбаясь, поинтересовалась я у него.
– Капусту не люблю.
Мне почему-то стало смешно от своих собственных обид, и я залилась хохотом. Надо же, я всю жизнь на него дулась из-за этого нелепого случая, а он всего-навсего обедал. Какой же я была дурочкой! Нужно было просто с ним поговорить. Дети все такие ранимые и глупые. Им так просто можно разбить сердце. Глядя на меня, он тоже засмеялся. Мы стали смеяться оба.
– Ну как, мама не ругала за редиску? – подколола я его.
– Да нет. Так, немного покричал, и всё, –