затараторил женским голосом.
«Хелло, Диана. Это я – Матильда. Ужасно жаль Фила, но ничего не поделаешь. Уж такая у него, выходит, была карма. Надеюсь, ты не впадешь в депрессию. У меня однажды была депрессия, ну, ты знаешь, и я такого злейшему врагу не пожелаю. Даже этому мерзавцу Гришке Антонову, которому я желаю сдохнуть в постели шлюхи от полового истощения. Кстати, ты же еще не знаешь! Я собираюсь замуж. Ты с ним незнакома. Конечно, это не идеальный вариант, и даже не уровень Бельмондо, но зато видела бы ты его профиль! Закачаешься. Вылитый император… этот…римский, как же его… ладно, потом вспомню… Ох, что же это я все о себе. Ты-то как? Ходят какие-то странные слухи, что ты… ну в общем, я в это не верю, пока сама не убедюсь… не убеждусь. А если это правда, Диана, дорогая, я дам тебе телефон моего психотерапевта, он творит просто чудеса, ты оглянуться не успеешь, как он вскроет твое бессознательное и выловит оттуда все, что тебе нужно. Ему твоя амнезия как мне – договор с модельным агентством на подборку девушек. Так что ты забегай ко мне, адрес, если ты его тоже забыла, – площадь Гагарина, двенадцать-три, тридцать девять. Ну все, я уже опаздываю. Целую, не горюй… то есть я хотела сказать, Фила все-таки очень жалко… в общем, я побежала».
«Хоть и дура, но, по крайней мере, честная». Вслед за этой мыслью Ди удивленно отметила, что дура Матильда (Мария? Кажется они все тут играют в какую-то игру с именами) определенно ей нравится. И решила как-нибудь и впрямь заглянуть к ней. Хотя бы для того, чтобы посмотреть на профиль императора.
Но это потом.
А сейчас… Ди собрала в сумку первую попавшуюся одежду, сгребла наличные деньги и заперла квартиру.
Что-то там было не так, в этой квартире. Слишком неуютно, как в замке с привидениями. В конце концов, телефон – сущая ерунда, когда-нибудь он все-таки заткнется. Но дело не в телефонных призраках. И не в призраке убитого – его-то как раз не было. Ди позвонками чуяла – она здесь не одна. По хребтине то и дело шнырял холодок, волоски на коже вставали строем, а в голове начинал шелестеть тихий зов. Кто-то неясно, едва различимо звал ее – вкрадчиво, ласково, настойчиво. Он был как шорох дождя за окном – уверенный в том, что пришло его время и теперь он не уйдет, заполнит собой все. Здесь все теперь принадлежало ему – обладателю тихого, зовущего голоса. И сама Ди – в первую очередь. Он дал понять это, отпустив ее – она вольна уйти из дома куда угодно, но от этого не перестанет быть его собственностью.
Между прочим, было в этом зове и обещание утешения. Столь однозначное и переплескивающее через край, что Ди предпочла за благо ретироваться.
Конечно, она допускала, что этот «кто-то» – всего лишь галлюцинация и у нее в самом деле поехала крыша, – но вот определить, поехала ли крыша до вселения галлюцинации в квартиру или же после оного, было уже затруднительно. В любом случае, отсюда стоило убраться восвояси – может, смена крыши над головой вернет ее собственную на место?
Она села в такси и попросила отвезти в гостиницу. Любую. Только подальше.
Через