он врал, причем даже не пытаясь придать своим словам убедительность.
– Джокеру видней, – хмыкнула я.
А он спросил серьезно:
– А ты так не думаешь?
Я равнодушно пожала плечами:
– С какой стати? Ворона не в моем дворе появилась.
– И не в его.
– Но под его окнами.
– Их там еще пять десятков, – пожал он плечами. – Максимильян просил тебя прийти завтра. Кажется, у нас появился клиент. – Дима улыбнулся, а я нервно хохотнула и спросила то, что спрашивать не следовало:
– Ты поэтому здесь?
– Я здесь, потому что скучал по тебе. А передать просьбу Джокера можно и по телефону.
– Я не приду, – покачала я головой.
– Почему?
– Мы ведь уже говорили об этом. Не вижу никакой пользы от своего присутствия в команде.
– Главное, чтобы мы ее видели. А мы видим.
– У меня ощущение, что я – лишняя в вашей мужской компании. – Тут я в досаде вновь покачала головой: – На самом деле я не доверяю Бергману. Он манипулирует людьми… Черт… если уж совсем начистоту, я считаю, в нем ты нуждаешься куда больше, чем во мне. И это бесит.
– Я не гей, – засмеялся Димка. – И Джокер тоже. Чего ж тебе беспокоиться?
Но я не приняла его шутки.
– Я не беспокоюсь. Просто у меня есть основание думать, что дружбу ты предпочтешь любви. Впрочем, в ее существовании я тоже не уверена.
– Ты хочешь знать, люблю ли я тебя? Я тебя люблю. – Он пожал плечами, точно я спросила величайшую глупость и он не знал, как на это реагировать, а у меня возникло желание метнуть в него чем-нибудь тяжелым. Или просто послать подальше. Потому что о любви, с моей точки зрения, так не говорят. А как говорят? Напряженно, с придыханием? Кстати, в своих словах он был абсолютно уверен. – Джокер считает, ты поторопилась, – спокойно продолжил Димка, а я стиснула зубы, чтобы и впрямь не заняться членовредительством. – Но из упрямства будешь стоять на своем. Тебе нужно время, чтобы успокоиться и разобраться в своих чувствах.
– Поэтому ты и улетел на Камчатку?
– Ага. Если честно, я терпеть не могу рыбалку. С Интернетом в тех местах, где я был, туго, в общем, я чуть с катушек не съехал, зато понял: ты мне очень дорога. И я хочу, чтобы ты была счастлива. Со мной или без меня, но счастлива.
– Рыцарство снова в моде? – съязвила я и недовольно нахмурилась, потому что он этой язвительности не заслужил.
– Я же Поэт, – засмеялся Дима. – Настоящий поэт – всегда рыцарь. Разве нет?
– Значит, мы сидим по своим жердочкам, разбираемся в чувствах и ждем отмашки от Джокера?
– Ты в него влюблена, да? – огорошил Димка.
– Спятил? – обиделась я.
– Нет. Ты видишь насквозь других, а себя?
– Насчет моей влюбленности – это что, тоже его идея? – проявила я живой интерес.
– Нет. Но это вполне логичное объяснение, почему тебя раздражает одно