о своем муженьке. А за информацию платить надо.
– Да иди ты. Там Глеб младше выглядит чем сейчас. А женат он был на Карине пять лет назад. Так что не удалось тебе нас рассорить.
– Рассорить? Мне бабки нужны, дура, а не ты и твой суженый.
– Так бы и сказал, все равно ни копейки бы не дала.
– Уверена? У меня еще кое-какие фото есть. Только уже другие, – словно змея крадется. – С тобой в главной роли.
– Что?
– Ага, ты когда спала я тебя фоткал как-то. Значит слушай, малышка, быстро дала мне бабок, да побольше. Иначе в сеть выложу, посмотрим, что потом скажет твой Титов.
Смотрю на него как на насекомое и смеюсь.
– А выкладывай. Чего чего, но не стесняться же мужу меня.
Разворачиваюсь и выхожу из квартиры быстро переставляя ноги.
– Стой падла, – рвусь вперед и жму на кнопку лифта.
– Отвали, я сказала.
– Думаешь я шучу? – хватает за руку. – Хрен ты угадала. Сейчас же и выложу, Вера.
Ожидание не приносит результат. Этот идиот что-то мне бубнит в ухо, и я разворачиваюсь, чтобы идти по лестнице. Подниматься трудно. Спускаться полегче должно быть. Главное уйти.
– Куда собралась? Меня убьют если не найду деньги, слышь?
– Да нет у меня денег. Все переводы, все под контролем мужа. Наличные тоже снять не смогу. Да и не стала бы я тебе давать их. Папа мало заплатил?
– Вот же сука…
Делаю шаг проходя мимо. Рома толкает меня плечом, так сильно, что я на краю ступеньки не удерживаю равновесие и падаю лицом вниз.
Пытаюсь прикрыть живот, но если в первый раз удалось, то дальше я катилась кубарем.
С последним ударом я вдохнула, но выдохнуть так и не смогла, потому что все поплыло и глаза заволокло слезами.
Мне было так больно, и казалось, что я вся онемела внезапно. Но та боль, которую я ощутила впервые, такую ни с чем не спутаешь, почувствовав однажды я думаю.
Болела поясница и низ живота, а штаны… они намокали. И я бы решила, что возможно описала их, но это было другое.
Глазами уловила силуэт Ромы, который схватил мою сумочку, кажется, и убежал, а после я услышала стук двери.
– Помогите… – прохрипела кое-как, на грани сознания.
Голове становилось холодно, так как я была без шапки и всему телу тоже.
Я лежала там и пыталась держать свое сознание. Но надолго меня не хватило, и я погрузилась во тьму боли и медленно стучащего пульса.
Глеб
Я виноват. Потому что ее недоверие выросло из-за моего нежелания делить с ней все. Постель, дом, дети – это лишь часть семьи, остальное скрыто в доверии, любви, уважении.
В очередной раз я все сделал неправильно.
С Кариной у нас не было взаимопонимания. Все строилось на страсти, близости, но дальше я ее не пускал. А она устала ждать. В итоге – развод, что вполне закономерно.
Разве можно быть открытым до конца? Я так не умею, я думал, что в этот раз нас сплотит нечто другое, но ошибся.
Но злости во мне на Веру было так же много. Она, не подумав ни о себе, ни о сыне нашем поехала туда намеренно солгав. А узнав, что это плюс ко всему был тот самый игроман бывший я слетел с катушек.
Водитель