не усугубляйте своё положение.
– Какое положение?! Я вызвала скорую и спасателей, потому что мой друг ранен, вы же видели…
– Я ничего не видел, но вы должны будете всё это повторить в отделении. Пройдёмте-пройдёмте!
Они вышли из подъезда на улицу, прошли мимо наскоро припаркованной Алисой машины:
– Эй!.. Я за неё ещё не заплатила!
– Ничего страшного, мы всё сделаем. Считайте – эта поездка была за счёт государства.
Человек дал возможность девушке самой сесть на заднее сидение автомобиля Следственного комитета. Тяжёлая стальная дверь захлопнулась, и девушка оказалась в полной изоляции от внешнего мира. Наедине с водителем и следователем, что расплывались мутными пятнами через прозрачный слой бронированного стекла.
Дальнейшие несколько часов практически полной изоляции возвели подавленность девушки в абсолют, заполняя сознание шоковой пустотой. Мыслей не было вообще.
Спустя цикличную бесконечность времени дверь открылась, и из темноты показалась рука следователя, галантно призывающая даму выйти. Холодная, сухая ладонь мужчины слегка увлажнилась от прикосновения дрожащих женских пальчиков, утягивая хрупкое тельце во мрак ночи.
Остатки сознания вернулись к Алисе сквозь жёлтый сумрак дрожащего освещения, который заполнил обглоданную комнатку здания комитета. Осознанности ей прибавил грубый голос следователя:
– Ваше имя – Беляева Алиса Александровна пятьдесят четвёртого года рождения?
После затяжного молчания человек повторил вопрос – Алиса кивнула.
– Ранее вы утверждали, что именно вы вызвали скорую и МЧС по адресу: Дальневосточный проспект, дом 34, корпус 1, квартира 145. Всё верно?
– Я не понимаю, почему вы просто не посмотрите записи из моей памяти? – слёзы начали сочиться сквозь опущенные веки девушки.
Человек повторил свой вопрос.
Сидя на жёстком деревянном табурете, девушка была подключена посредством различных проводков и кабелей к дюжине электронных и механических приборов.
– Не понимаю…
– Прямо сейчас мы считываем с вас всю необходимую нам информацию, а пока – ответьте пожалуйста на вопрос.
– Да, я… в-вызвала врачей и… с-спасателей, – подавляемые рыдания мешали девушке говорить.
– Спасателей, врачей, но не гвардию! Хотя произошёл теракт. Почему?
– Я н-не… я даже не думала об этом… я просто хотела спасти друга…
Следователь приблизил своё лицо вплотную к Алисе и прошипел гневным шёпотом:
– Речь идёт о национальной безопасности! Что значит «не думала»?! О чём ещё вы не думаете, когда речь идёт о родине?! О чём молчите, когда речь идёт о родине?!
– Я не п-понимаю… че-чего вы… от меня хотите? – лёгкие отказывались раскрываться полностью, награждая девушку кислородным голоданием и учащённым пульсом.
– Зависит от того, что вы от меня скрываете.
– Я ничего не с-скрываю…
– Неужели?